Одинокий король - Остин Бейли

печальным. – Никто из нас не выйдет из этой передряги. По крайней мере, всё случится не так, как мы надеялись. Нет, не спорь. Пей. А потом отправляйтесь ко мне на Зета Прайм. Меня там ещё нет, но я скоро прибуду. И уходите из дома Рона!

Не успел Дрейк подробнее расспросить его, как Саймон исчез.

Они немного помолчали, а потом Аттикус повернулся к Дрейку.

– Ну? Так ты выпьешь или нет?

Дрейк посмотрел на пульсирующий красный пузырёк.

– Наверное… – Мгновение он колебался, а потом вздохнул. Давным-давно Дрейк принял решение слепо доверять Саймону. Он совершил немало поступков только потому, что Саймон так сказал[72], так что почему бы теперь не совершить ещё один? Дело было лишь в пропорциях.

Реллик откашлялся.

– Если ты это выпьешь и не заключишь соглашение с ухалуонами, думаю, оно тебя убьёт. Конечно, я не знаю ни одного человека, кто бы так поступил, но это моё мнение.

Дрейк пожал плечами и вытащил пробку.

– А для чего ещё нужны друзья?

Но прежде чем он выпил содержимое пузырька, в пыльную комнату ворвалась полоска изумрудно-зелёного огня, на мгновение повисла в воздухе и исчезла.

– Сигнал Браккуса, – сказал Финниган. – На Скеллигард напали.

Глава 15

Половина героев

«Отчаявшийся человек может целую неделю выживать на проблеске надежды и половине чашки овсянки».

Саймон Фейтер[73].

Примерно через тысячу триста лет обучения я начал ощущать свой возраст. Я выглядел точно так же, но мой разум изменился. Во многих отношениях он оставался тем же самым разумом тринадцатилетнего мальчика-гения, но только теперь я был тринадцатилетним мальчиком-гением с жизненным опытом в тысячу триста лет. Если вы когда-нибудь проводили тысячу триста лет искажённого времени в мысленной ячейке дракона, то должны понимать, что это меняет человека[74].

Моё сердце тоже начало меняться, и это намного труднее объяснить. Возможно, я становился добрее. Я становился более глубоким и вместе с тем менее устойчивым. К примеру, в возрасте тринадцати лет я почти никогда не плакал. А в возрасте тысячи трёхсот лет я начал плакать от любого проявления человеческой доброты: когда родители обнимали детей, когда молодой человек помогал старушке перейти через улицу, когда меня приветствовали друзья… Природа тоже на меня влияла. Хрустящий лист, летящий в осеннем воздухе, заставлял меня писать стихи.

Лето заметил эту перемену: он почти не разговаривал со мной снисходительно, то есть теперь начал обращаться со мной, как с домашним любимцем, а не как с обузой. Однажды, когда мы приближались к очередному острову, он пришёл в странное волнение.

– Это вторая из четырёх, Саймон. Один из островов, который ты так ждал.

– Вторая из четырёх?

– Четырёх критических точек! У тебя был первый остров. Там ты узнал о драконах, благословении и наследии дара знания и силы, который ты сейчас получаешь. Это второй остров. Если пожелаешь, называй его новой страницей.

Мне стало интересно.

– Что это такое?

Лето жестом приказал мне выходить из лодки.

– Я называю его «Войной».

Я вышел на берег, на мгновение ощутил под ногами песок, и мир тут же перевернулся с ног на голову. Я стоял посреди чёрного как ночь болота. Я знал, что это болото, благодаря запаху. Вода достигала мне до щиколоток. Я услышал какой-то звук наверху, поднял голову, и меня тут же раздавил волшебный двухголовый носорог[75] весом 10 000 фунтов.

Я пошатнулся и врезался в маленькую лодку.

– Ух ты!

Лето хмыкнул.

– Будь осторожнее. Это опасное место. Тебе понадобится немало времени, чтобы здесь выжить. А теперь вперёд!

Я засучил рукава и шагнул вперёд.

Лето был прав. Я провёл в Яме IX девяносто три года. Два с половиной года целого времени, как я его называю, и девяносто один год повторных попыток. Я много умирал. Всё было почти так же, как на первом острове. Я многое узнал о своей душе, о вещах, которые имеют значение, и о вещах, которые значения не имеют, о тех частях моей личности, которые могут меняться, и частях, которые остаются неизменными, а также о том, как использовать в битве кулак, нож, меч и разум.

Я узнал названия звёзд на Доринье и имена давно потерянных детей Карака. Я научился играть в ивовый стул и запоминать шестьдесят одну часть. Карак научил меня тактике поведения наверху и в яме. Он научил меня стратегии в кровавых битвах и в битвах умов. Мы вывели целый клан из тьмы к свету. Это история Ямы IX. Я не могу рассказать её в такой короткой книге и потому приведу лишь три эпизода.

Эпизод 1: Карак

Сложно описать звук, который издаёт наполовину обезглавленный гублог, преодолевая расстояние в половину мили со Скользкого моста до болотистого нутра Ямы IX, но если вы сумеете представить, как разъярённая самка носорога рождает не менее разъярённого детёныша посреди урагана, то это будет почти то же самое. Говоря «наполовину обезглавленный», я имею в виду, что у него недоставало лишь одной головы. К несчастью, для них это безболезненно и они довольно долгое время могут выживать и с одной головой.

Полагаю, он кричал из-за падения. Гублоги по объёму и форме тела напоминают носорогов, только они вдвое больше, их чёрная шкура усеяна метеоритами, и у них две головы. Носороги травоядные, а гублоги в основном саймоноядные[76]. Во время второй попытки выжить в Яме IX я прыгнул влево и откатился от места падения лишь для того, чтобы быть раздавленным обломками.

– Эй, на этот раз четыре секунды. – Я снова оказался на острове, в то время как Лето нежился в своём море души.

Он сухо улыбнулся.

– Да, с каждым разом всё лучше и лучше. Полагаю, всего через девять с половиной попыток ты сможешь продержаться в Яме IX целый день.

– Заткнись!

Я снова шагнул на остров и прыгнул вправо, избежав гублога и обломков. Чудовище проделало в земле кратер, и от ударной волны по моему телу пробежала дрожь. Конечно, гублог не умер. Их можно убить синхрокопьями, магией, ядерным взрывом и больше ничем. Их шкуры сильнее титана[77] благодаря метеоритам, и они почти такие же умные, как люди[78].

Я слышал в темноте дыхание гублога, но ничего не видел. Потом болотистое дно осветил луч фонарика. Я впервые увидел чудовище и проклял своё невезение. Почему я никогда не попадал в яму, полную шоколадных батончиков или дружелюбных черепашек? Гублог фыркнул и направил на меня свой огромный рог.

Я побежал прямо на него. Конечно, я потянулся за Килантусом, но мой меч исчез. Я попытался использовать плащ-перевёртыш, но его тоже не было. Очень глупо юному магу идти навстречу опасности без магических предметов, но такова жизнь. Здесь не бывает простых решений…

К сожалению, во время первой попытки моя нога провалилась в яму, и я