Лунные драконы - Татьяна Корсакова

– Погодка просто класс! – сообщила она зычным голосом.

– Поднимайся, – взмолилась Полина.

Через минуту Света была уже на балконе и, задумчиво затягиваясь сигаретой, слушала рассказ о Полининых злоключениях.

– Да, влипла ты! Теперь ты у Генриетты на крючке. Сразу она о твоем аморальном поведении никому рассказывать не станет. Запишет этот компромат в особый блокнотик и попридержит до поры до времени.

– И как быстро эта пора настанет? – спросила Полина упавшим голосом.

– Сие ведомо только одной Генриетте, но ты не волнуйся, она дама практичная, просто так пакостить не станет. Скорее всего попросит тебя о какой-нибудь маленькой услуге.

– Какой?

– Ну, я же не оракул! Но думаю, о невыполнимых вещах она просить не станет, так что прими это как должное и перестань волноваться. Давай лучше собирайся. Пойдем тебе очочки искать.

В единственной на весь город «Оптике» ассортимент был, мягко говоря, невелик. Из всех имеющихся в наличии пятнадцати оправ Света выбрала самую уродливую.

– Я начинаю подозревать тебя в злом умысле, – сказала Полина, понуро разглядывая чудовищного коричневого монстра.

– Ничего, ничего! – отмахнулась Света. – В нашем случае чем хуже, тем лучше.

– Я похожа на Шапокляк.

– Ну и прекрасно! Шапокляк личность одиозная. У нее есть чему поучиться.

Пластмассовый монстр с простыми стеклами вскоре угнездился в Полининой сумочке.

– С костюмом вопрос решила? – спросила Света на прощание.

– Еще нет.

– Эх, жаль, у меня сегодня много дел, а то бы я тебя проконтролировала, – Света сокрушенно покачала головой.

– Ты уже и так внесла свою лепту, – Полина тяжело вздохнула.

– Ну что же делать?! Надо же как-то повышать твой изрядно пошатнувшийся в глазах администрации рейтинг!

Света умчалась по своим неотложным делам, а Полина побрела домой, на ходу решая сложную задачу: как одеться так, чтобы это выглядело скромно и хоть чуточку элегантно. В конце концов, она женщина, и уродовать себя окончательно ей совершенно не хочется. В обширном гардеробе нашлась только одна вещь, соответствующая строгим вкусам Балконовны. По иронии судьбы, несмотря на внешнюю простоту и невзрачность, вещь эта была куплена в Московском доме моды и стоила очень недешево...

Первого сентября новую учительницу французского из всего педколлектива узнала лишь Светлана Ивановна, да и то не сразу. Увидев произошедшую с новенькой метаморфозу, физрук Валерочка недоуменно покачал головой и желания «пообщаться поближе» больше не выказывал. Наверное, посчитал, что при первом знакомстве на него нашло затмение, если эта невзрачная серая особь показалась ему заслуживающей внимания. Даже суровое лицо Виктора Павловича при виде Полины на мгновение утратило невозмутимое выражение. И только Антип Петрович решился высказать всеобщее недоумение. С жалостью глядя на Полину, он сказал:

– Что-то ты, донька, совсем плохая стала. Заболела, что ли? Или от волнения?

В ответ Полина пробормотала что-то невразумительное и поспешила забиться в дальний угол учительской, подальше от любопытных глаз. Там она смогла наконец перевести дух и осмотреться.

Генриетты и Балконовны не было, но по расслабленным лицам других дам Полина поняла, что идея с маскарадом не так уж и безнадежна. Превратившись в бесцветное существо, она перестала являть собой угрозу для женской половины коллектива. Появилась робкая надежда, что ее новый облик растопит лед в сердце директрисы.

Надежда оправдалась только наполовину. Столкнувшись с новой сотрудницей в коридоре, Белла Кононовна удивленно вскинула бровь, мазнула недоверчивым взглядом по лицу Полины и сухо спросила:

– Разве у вас плохое зрение?

– Плохое, – в груди неприятно заныло.

– Помнится, во время нашей первой встречи вы были...

– ...В линзах.

Целую вечность директриса буравила Полину взглядом, потом наконец удовлетворенно кивнула и сказала:

– Зайдите к Генриетте Сергеевне, ознакомьтесь с вашим расписанием.

Как и предсказывала Света, о недавнем инциденте завуч не обмолвилась ни словом, смотрела на Полину по-матерински ласково, тихонько похлопывала по столу пухлой ладошкой.

– Сегодня у нас только вводные занятия, так что у вас, Полина Мстиславовна, будет возможность осмотреться и вработаться. А вот с завтрашнего дня уже начнутся настоящие трудовые будни.

Может, пронесет? Может, не такой уж высокой окажется плата за лояльность?

Увы, надеждам не дано было сбыться. Полина уже собиралась уходить, когда Генриетта Сергеевна заметила:

– А у вас, милочка, очень изменчивый облик. В природе это, кажется, называется мимикрией.

– Не знаю, я не сильна в биологии, – прошептала Полина, выскальзывая за дверь.

Вслед ей послышался тихий, довольный смешок. Похоже, теперь, помимо прочих грехов, в вину ей вменялось еще и двуличие...

* * *

Первое сентября не вызвало у ученика одиннадцатого «Б» класса Сергея Полянского никакого энтузиазма. Не прошло и трех дней, как он прилетел из Ялты. Жаркое солнце, море, фрукты и привкус соли на губах загорелых, раскованных девчонок – все это, к сожалению, перешло в разряд приятных воспоминаний. В ближайшем будущем его не ждало ничего хоть наполовину столь же приятного. Ему предстоял напряженный учебный год, выпускные, а затем и вступительные экзамены.

Нет, Сергей не был балбесом и лентяем. И меру предстоящей ответственности осознавал четко. Он во что бы то ни стало поступит в медицинский. Отец против, он хочет видеть единственного сына военным, но у Сергея впереди целый год, чтобы настоять на своем. Но, черт возьми, как тяжело настраиваться на рабочий лад!

Сергей лениво потянулся, поймал на себе настойчивый взгляд Алки Скворцовой.

– Что? – спросил не слишком любезно.

У них с Алкой намечался роман, но было это в прошлой жизни, до поездки на море, до общения с загорелыми и раскованными девушками. В свете их ослепительных улыбок облик первой красавицы класса Аллочки Скворцовой как-то потускнел.

– У нас француженка новая. Говорят, крыса крысой, – хихикнула Алка.

– Ну и что?

– Ничего! – Аллочка обиженно поджала губы и отвернулась.

Дура. Радуется, что еще одна баба оказалась страшнее ее. Боится конкуренции даже со стороны сорокалетней тетки.

Он оперся подбородком о скрещенные руки, обвел взглядом класс. В кабинете, как обычно во время перемены, царил бардак. Рыжий тщедушный Санька Кухто восседал на широких плечах Димки Лбова по прозвищу Лоб. Санька, несомненный лидер в этом тандеме, с гиканьем размахивал над головой кофтой, отобранной у Таньки Горевой. Танька громко возмущалась. Ее поддерживал нестройный хор девичьих голосов. Лоб ржал и самозабвенно «бил копытом». За соседней партой пацаны с восторженно-благоговейным трепетом разглядывали какой-то постер. Раньше бы он не сидел вот так, истуканом, непременно поинтересовался бы, а что там на постере. А сейчас вот лень. Постарел он, что ли, за это лето?