Голубые фиалки - Ронда Томпсон

Виолетта вздрогнула.

— Грегори. — Голос ее звучал предостерегающе, но в нем тоже не было страха.

— Я сделал тебе больно? — спросил он.

— Нет, но ведь я не просила тебя целовать меня или прикасаться ко мне. А ты сам сказал, что джентльмен сначала спрашивает разрешения.

«Я больше никогда не буду рассказывать ей, что должен и чего не должен делать джентльмен», — пообещал себе Грегори и отошел к окну. Утром они возвращаются в Сент-Луис. Он должен вести себя как джентльмен. Слава Богу, впереди еще будут дни — и ночи, — и он обязательно завоюет ее расположение.

Он подошел к кровати и посмотрел на билеты.

— И не воображай, что я приглашу тебя разделить со мной эту кровать. — Виолетта подхватила чемодан и отправилась за ширму.

— Не беспокойся, я буду спать на полу, у двери. — Что?

— Я не хочу, чтобы ночью кто-нибудь проскользнул в комнату. Или выскользнул из нее, — добавил он со значением.

— Ты мне не доверяешь? — Она высунула головку из-за ширмы.

— Так же как и ты мне…

Грегори бросил подушку на пол, быстро разделся, улегся и завернулся в одеяло. Эта постель не сильно отличалась от той иссушенной солнцем земли, на которой он спал в последние годы.

— Погаси, пожалуйста, лампу, — услышал он голос Виолетты. — Сегодня я хочу спать в ночной рубашке, и будет нехорошо, если ты увидишь меня.

Грегори подумал, что видел ее и без рубашки, но не стал спорить и погасил свет. И тут ему пришло в голову, что под прикрытием ширмы она может попытаться сбежать через окно… Но потом он вспомнил, что они на втором этаже и окна выходят на улицу. Вряд ли она захочет сломать свою красивую шейку. Он покосился на ширму, и все мысли разом вылетели из его головы.

Лунный свет лился в окно за спиной Виолетты, освещая ее силуэт. Внутренний голос напомнил ему, что джентльмен не должен смотреть, как дама раздевается, но Грегори просто отмахнулся от него. Вот платье соскользнуло вниз и упало к ее ногам. Она перешагнула через него… Потом расшнуровала корсет и убрала его в чемодан. Выпрямилась и стянула через голову сорочку. Грегори сглотнул. Теперь она стояла вполоборота к нему, и он мог любоваться контурами ее совершенного тела.

— Грегори? — послышался шепот.

— Да, — ответил он и торопливо откашлялся, так как голос его почему-то охрип.

— Я подумала…

«Я тоже, но мои мысли тебе бы не понравились», — мысленно ответил ей Грегори.

— Может, нам все же стоит спать вместе на кровати…

Грегори решил, что у него просто разыгралось воображение. Виолетта не могла произнести таких слов! А потому он даже не удостоил ее ответом.

— Боюсь, мне опять приснится кошмар, — продолжала она. — Я не хочу перепугать своим криком всех постояльцев. А ты мог бы разбудить меня, как только я начну метаться и стонать.

Метаться и стонать! О Господи! Как бы он хотел, чтобы она металась и стонала, только не от кошмара, конечно…

— Думаю, при данных обстоятельствах этого делать не стоит, — проговорил он.

Грегори наблюдал, как она надевает ночную рубашку.

— Чего именно? Не спать вместе или не кричать ночью?

— Лучше ни того и ни другого.

— Но обстоятельства ведь не изменились, — удивленно протянула она. — Мы и раньше спали рядом.

Еще как изменились! Грегори знал, что у Виолетты прекрасная фигура, с того дня, как увидел ее полураздетой на берегу Миссисипи. Но после того эротического зрелища, которым он наслаждался — или мучился? — только что… Сегодня ночью ему надо держаться от нее подальше. Одеяло, в которое он завернулся, и так уже напоминает палатку, натянутую на шест.

— Ну и пожалуйста. — Обиженная Виолетта вышла из-за ширмы. — Если ты твердо решил предпочесть жесткий пол мягкому матрасу — дело твое. Просто я хотела, чтобы ты как следует выспался перед долгой дорогой.

— Я прекрасно высплюсь на полу, — успокоил ее Грегори. Не мог же он сказать, что скорее всего вообще не заснет.

Он лежал с закрытыми глазами и слышал, как она устраивается в кровати.

— Грегори?

— Да?

Несколько секунд тянулось молчание, и вот Виолетта заговорила:

— Я не знаю, как мне попросить тебя об этом так, чтобы ты не подумал… лишнего. Чтобы у тебя не создалось ложного впечатления обо мне.

— Все впечатления, которые у меня создавались о тебе, каждый раз оказывались ложными. Так чего ты хочешь?

Опять повисло молчание. Наконец Виолетта прошептала:

— Я хочу… прикоснуться к тебе.

— Что?! — Звук ее голоса еще не успел стихнуть, а он уже оказался в постели рядом с ней.

— Ты прекрасно меня слышал.

Грегори не мог в темноте видеть ее лица, но точно знал, что она упрямо вздернула подбородок. На всякий случай он решил прояснить ситуацию:

— Зачем?

— Мне… любопытно.

— Любопытство сгубило кошку, — засмеялся он.

— Знаю, — вздохнула она. — Мне не следовало просить тебя об этом. Честно. Я стыжусь себя… Просто сегодня, когда я… вошла так неожиданно, ты сидел в ванне, и… и мне захотелось прикоснуться к тебе, чтобы убедиться, что твоя кожа такая же гладкая на ощупь, как и на вид.

Грегори подавил стон и проглотил все слова, какие вертелись у него на языке. «Прикоснуться» — его мысли с этого только начинались!

— Я не могла бы попросить об этом другого мужчину, но ты… ты джентльмен, и я знаю, что ты разрешишь мне удовлетворить мое любопытство и… не позволишь себе никакой фамильярности.

Первой реакцией Грегори было рассмеяться в ответ на этот детский лепет. Но он заставил себя сдержаться. Девочка невинна, как младенец.

— И к чему же ты хочешь прикоснуться?

— Ни к чему такому… к чему нельзя. Я знаю, что мне не следовало просить тебя о подобной вольности, но завтра мы возвращаемся в Сент-Луис, где общество такое строгое и так неукоснительно соблюдаются правила хорошего тона… Майлз не доверяет тебе, и я уверена — он захочет, чтобы я вышла замуж за кого-нибудь более респектабельного, чем ты или Тип. Возможно, с завтрашнего дня мы больше и минуты не останемся наедине.

Грегори не мог не согласиться с этим. Майлз наверняка не будет в восторге, если он попытается ухаживать за Виолеттой. Он поклялся дать Грегори Клайну долю в фирме и слово свое сдержит, но вот что касается ее замужества… С другой стороны, если Грегори даст возможность Виолетте получить желаемое и почувствовать себя непринужденно в его обществе — кто знает, может, она и перенесет на него свою привязанность, свою любовь к неистовым мужчинам, коль скоро Тип окажется вне досягаемости. Остается надеяться, что его не разорвет от возбуждения.