Князь Холод - Дмитрий Евдокимов

– Ой, Холод! Страшно мне за тебя! – Алешка сокрушенно покачал головой. – Точно у тебя мозги набекрень, если не боишься с улорийским королем связываться. Смотри на совете какой-нибудь глупости не ляпни, испортишь всё.

– Разберемся как-нибудь, – ответил я, хотя никакой уверенности в этом не испытывал.

Совет оказался не малым, а расширенным. Во главе стола, как и положено, восседал царь Иван Шестой. Первое кресло по правую сторону от него осталось не занятым. Как я понял, это было место царевича Федора, являвшегося главой Воинского приказа. Далее справа располагался глава Казенного приказа граф Ипполит Матвеевич Липницкий, потом царевич Алексей, я и князь Григорянский. Первое место по левую руку от монарха занимал канцлер Алексей Сергеевич Зернов, далее – глава Сыскного приказа Никита Андреевич Глазков. Как я понял из объяснений Алексея, Глазков являлся другом детства государя и пользовался его исключительным доверием.

За Глазковым восседал руководящий Посольским приказом князь Иван Александрович Губанов. Далее места заняли престарелые генералы, доставшиеся Ивану Шестому в наследство от предыдущего царствования: толстенький краснолицый Александр Кириллович Зубарев и сухой, словно щепка, Сергей Данилович Веремеев. Крайнее кресло по правой стороне досталось командиру Клинцовского драгунского полка графу Воронцову.

То есть к наследникам престола и начальникам главнейших приказов добавились уважаемые военные советники и командиры всех полков, расположенных в данный момент в непосредственной близости от Ивангорода.

Суть дела была уже всем известна. Тимландский генерал Освальд, воспользовавшись занятостью царевича Федора с основным войском улаживанием силирийского конфликта, перешел реку и осадил Бобровск, отрезав всю область от сообщения с другими частями страны. Шаг наглый и вероломный, особенно учитывая заключенный шесть лет назад «вечный мир» между Таридией и Тимландом. Оно понятно, что вечный мир существует лишь в мечтах, но как-то тут было принято объявлять войну заранее. Глупо ожидать благородства от врагов, но что поделать – традиции.

Ситуация усугублялась еще одним штрихом, выбивавшимся из местного уклада. Дело в том, что маленькое, но очень много мнящее о себе островное королевство Фрадштадт по всем монаршим дворам континента разослало ноту с утверждением законности действий Тимланда. Якобы несчастные тимландцы просто реализуют свое законное право на свободную торговлю по реке Нарис, которую нагло прибрали к своим рукам бобровчане. Вот так, ни больше ни меньше.

Ох, что-то это мне напоминает. В моем мире ряд государств уже отточили до совершенства искусство оправдывать любые выгодные им действия, выдавая при этом ложь за правду, а правду за ложь. И здесь происходит то же самое, только пока в зачаточном состоянии. Воистину, разные миры – одни пути развития.

Реакция тоже была предсказуемой и до боли знакомой. Все советники, кроме Глазкова, Липницкого и меня, были просто вне себя от праведной ярости. Ударялись кулаки по столу, звучали презрительные обвинения в незнании «островными крысами» истории, согласно которой Бобровск не менее пятисот лет является таридийским. Звучали призывы немедленно двинуть войска на Бобровскую область и выкинуть наглого агрессора за Нарис, а может, даже и весь юг у Тимланда «оттяпать». Все обещали жизнь положить на алтарь победы, а Алексей бил себя в грудь с обещанием возглавить поход.

Отвечающий за финансы государства граф Липницкий только обреченно вздыхал да то и дело утирал лысину белоснежным платочком. Глазков углубился в чтение какого-то документа, а может, только делал вид, что читает, потому что глазки его то и дело постреливали по сторонам, изучая реакцию присутствующих. Я же просто ждал, когда страсти улягутся и совет перейдет в конструктивное русло. И дождался.

– Довольно! – повысил голос государь. – Это все эмоции. Я жду от вас дельных советов.

– Можно прояснить несколько вопросов? – набравшись смелости, подал голос я, как только в помещении установилась тишина.

– Да, Михаил, – царь удивленно воззрился на меня, как и остальные присутствующие. Да, видимо, не баловал прежде князь Бодров заседания совета подобными «глупостями».

– Фрадштадт ясно дает понять, что поддерживает нашего врага, – я обратился к главе Посольского приказа, ведающего международными делами, – означает ли это, что он вступит в войну, если мы атакуем Тимланд? Или чего они от нас ожидают?

– Поддерживает – это мягко сказано, – Иван Александрович несколько раз кашлянул, прочищая горло. – Острова и подтолкнули Тимланд к этому нападению.

– Но не ждут же они, что мы вот так просто возьмем и отдадим Бобровскую область?

– Конечно, не отдадим! – воскликнул царевич Алексей.

– Тогда в чем смысл петиции? Для чего-то же это им понадобилось?

– Фрадштадт ничего не делает просто так, – усмехнулся царь.

– Совершенно верно, – подтвердил Губанов, – Фрадштадт просто так ничего не делает. Это так же верно, как и то, что Фрадштадт предпочитает воевать чужими руками. Поэтому их войск под Бобровском мы не встретим. Ну, а разосланная по всем государствам нота – не что иное, как приглашение всем желающим вступить в коалицию, поддерживаемую нашими островными «доброжелателями».

– Значит, они уже озаботились нашими планами строительства флота в Южноморске, – князь Григорянский задумчиво потеребил ус.

– Для создания коалиции нужно время, – снова включился в разговор я, – значит, нужно осадить этого самого Освальда до того, как враги собьются в стаю.

– Вопрос в том, как нам это сделать, – тяжело вздохнул Глазков и отложил документ, обведя нашу сторону стола внимательным взглядом.

– Алешка, – прошептал я, склонившись к уху царевича, – спроси о численности тимландцев!

– А есть ли сведения о силах войска Тимланда? – тут же выпалил Алексей.

– Наконец-то правильные вопросы пошли, – довольно кивнул головой Иван Федорович. – Освальд привел около пяти тысяч пехоты и полторы-две тысячи кавалерии.

– У Нилова в Бобровске, – подхватил глава Сыскного приказа, – около полутора тысяч солдат, плюс ополчение поможет в случае штурма.

– Как я понимаю, – подал голос граф Воронцов, – из свободных войск у нас только три полка.

Как я и предполагал. Не густо, всего около трех с половиной тысяч человек. Хотя если учесть, что этот самый генерал Освальд вынужден будет не менее трех тысяч солдат оставить у стен Бобровска, то силы будут примерно равны. А вот если город скоропостижно падет, то нас просто задавят числом. Не очень хороший расклад, неужели нельзя выделить больше войск, вопрос-то не рядовой?

– Но ведь в Усолье тоже стоит полк, почему не взять людей и оттуда? – Алексея не особо радовала перспектива возглавить слишком маленькую армию с небольшими шансами на успех.

– Нет, Усолье трогать не будем! – категорически заявил его отец. – В случае вашей неудачи Усолью придется держать удар. Мы не можем ослабить город. Поэтому идти придется тремя полками, под общим командованием генерала Веремеева. Под Витюгами вас ожидает третий Ивангородский пехотный полк. Опытные, прошедшие проверку боем ребята полковника Крючкова. Послезавтра к вечеру вы должны привести свои полки к деревне Витюги. Ты, Алексей, возьмешь два эскадрона улан и пойдешь при Сергее Даниловиче заместителем.