Взрослая жизнь для начинающих - Виктория Рутледж

«Слушай, не раскисай, пока все совсем не так плохо», — твердо напомнил самому себе Джим, сделав рукой увещевающий жест. Инспектор дорожного движения, которая в тот момент наклеивала штрафной талон на белый фургон, стоявший на тротуаре, бросила на него подозрительный взгляд, но Джим не обратил на нее внимания.

«Ты должен мыслить позитивно». Он распахнул дверь, вошел в кафе и посмотрел на щит с наименованиями предлагаемого кофе, а затем на список, который держал в руке. Что удивительно, число работавших в офисе как будто удваивалось в тот самый момент, когда он сообщал, что отправляется за кофе.

Нед выглядел довольно непрезентабельно, впрочем, он всегда казался каким-то, как бы сказать, богемным. Хотя это, возможно, не самое точное слово. Даже на старых школьных фотографиях, которые Айона повесила в сортире. Он слишком мало спал, пил слишком много крепкого кофе, слишком много курил, отправлялся бегать в самое неожиданное время суток, питался невероятными вещами в невероятные часы, а кроме того, слишком много слушал группу «Кью».

А может быть, для повара это совершенно нормально?

— Что для вас? — спросила девушка, работавшая за стойкой.

На вид лет примерно девятнадцати, она была, судя по выговору, австралийкой. Джим автоматически прикинул, могли бы у него быть какие-нибудь шансы в отношении этой девушки. Он не мог удержаться от подобных мыслей. Это вошло в привычку еще с того дня, когда ему исполнилось двадцать четыре, а сейчас, когда уже три года у него нет постоянной подружки и он внезапно понял, что скоро стукнет тридцать, было просто необходимо что-то делать.

— Э, да, привет. Можно мне, — он посмотрел свой список, — четыре больших капуччино, два с обезжиренным молоком и один с обычным, один двойной эспрессо и горячий шоколад с соевым молоком, без взбитых сливок?

А такими уж ли странными покажутся привычки Неда по сравнению с тем, что сам Джим в двадцать восемь лет так и остается жалким мальчиком на побегушках и не может рассказать лучшим друзьям о своих служебных обязанностях?

— Мне нужно сделать перерыв, — нечаянно произнес Джим вслух.

Одна из девушек за стойкой жестом предложила ему «Кит-кат». Это была красавица итальянского типа, такая, о которой Джиму не стоило и мечтать.

— Да-да, супер, — сказал Джим. — Ха-ха-ха. Мне еще, пожалуйста, пару миндальных круассанов.

Первая девушка — блондинка с короткими косичками, в носу сережка, да, при внимательном рассмотрении она кажется слишком модной, так что вряд ли подойдет Джиму, — уложила в пакет круассаны и показала, где нужно будет взять кофе. Джим поблагодарил Господа за то, что ему, по крайней мере, не приходится заниматься вот такой отупляющей работой, и направился в указанном направлении, освобождая место для следующего посетителя, который также выполнял многочисленные кофейные пожелания своих сослуживцев, но был явно на пять-шесть лет младше Джима.

Вся личность Джима Уотерза держалась на безрассудном оптимизме, но даже он не питал иллюзий по поводу стремительности своего карьерного роста. Нет, он не считал, что напрасно тратит время в «Оверворлд», потому что они занимались как раз такого рода реконструкцией недвижимости, которая его интересовала. Беда была в том, что ему нечасто доставалась настоящая работа.

Джим не любил об этом рассказывать, но в душе его жила романтическая мечта: находить захудалые домишки и превращать их в отличное жилье; как будто с помощью волшебной палочки, пускать в ход бетономешалки и снова наполнять старые дома светом и людьми. Он вырос в Лондоне, и ему нравилось наблюдать, как обновляется город, постоянно меняясь, но сохраняя старые очертания. С детства Джим хотел заниматься именно этим: делать так, чтобы старые, изношенные здания снова радовали людей. Ну и, само собой, получать при этом кучу денег. Почти как благотворительная работа Криса, но с неплохим ежемесячным доходом.

Проходило время, и Джим, уже достаточно давно работавший в «Оверворлд», начинал задумываться, хватит ли у него твердости характера, чтобы чего-то по-настоящему здесь добиться — хотя его родители были бухгалтерами, у него не оказалось врожденного чутья, такого как, например, у Саймона, который чувствовал прибыль и бросался на нее, как пиранья, — но он бы научился, наблюдая за сделками, отмечая стратегию и тактику других специалистов по реконструкции, по крохам собирал бы информацию и потом однажды смог бы сам всем этим воспользоваться. Но все его наблюдения казались безрезультатными. Потому что ему никто ничего не рассказывал.

Если не считать того, хотят ли они кофе с обезжиренным или полужирным молоком.

Отчасти эта проблема имела финансовый характер. В компании «Оверворлд» предпочтение отдавалось крупным сделкам: перестройка огромных заводов, больших школ, просторных складов, то есть приходилось нести ответственность за большой, очень большой бюджет. Но кто доверит ему миллионы фунтов, если он так и не заключил ни одной настоящей сделки? И допустят ли его когда-нибудь до настоящей сделки, если компания занимается исключительно крупными проектами? С чувством уязвленной гордости Джим понимал, что дела его складываются хуже некуда: никак не укрепляло его веру в себя и то, что самой большой суммой денег, которую ему доверяли, были 50 фунтов на покупку кофе.

Что толку, что все приятели так старались помочь ему. Ангус то и дело звонил ему и рассказывал, что из окна поезда видел еще одну полуразрушенную фабрику, которую так и хочется реконструировать и превратить в жилые и офисные помещения. Тамара, постоянно носившаяся с одной подработки на другую на своей «веспе», тоже постоянно обнаруживала в центре города где-нибудь в тихих переулках небольшие склады, из которых вышли бы потрясающие квартиры-студии. В последнее время Тамара и Ангус, позвонив ему, не тратили время на приятную болтовню, а сразу переходили к делу: «Джим! Страница 43, В4! Кодпис Мьюз!» Они так часто звонили. Ангус практически постоянно. Всем отчаянно хотелось, чтобы Джим отыскал то самое сокровище, которое поможет ему сделать карьеру, и Джим старался изо всех сил, подготавливал такие убедительные презентации, часами рассчитывал предполагаемые затраты и прибыль, но в итоге всегда получал один и тот же ответ: «Извини, дружище, но для нас это не особенно выгодно, да, и не мог бы ты принести еще несколько эспрессо?»

Он забрал картонный поднос, на котором были закреплены чашечки кофе, и постарался распихать по карманам костюма сахар, круассаны и салфетки. В последнее время Джим стал даже задумываться, не поискать ли ему работу в компании поменьше. Там, где ему дадут возможность что-нибудь сделать. Размах деятельности «Оверворлд» начинал его угнетать, кроме того, ему казалось, что их работа не совсем соответствует его личным представлениям о реконструкции недвижимости, как бы смешно это ни звучало.

На прошлой неделе, например, Саймон, как обычно, отправил его проконтролировать ход работ по реконструкции большого дома в районе Холлоуэй, и Джим, поболтав с прорабом и посмотрев планы (он был не совсем уверен, что конкретно ему следует делать, но относился к делу чрезвычайно добросовестно), взял строительную каску и отправился побродить по той части здания, в которой еще не начались работы. Там, где была кухня, он обнаружил под обваливающимся слоем штукатурки достаточно большой участок, покрытый малиновым кафелем, — прекрасная плитка художественной работы сверкала из-под штукатурки, как яркий лак для ногтей.