Запах медовых трав - Буй Хиен

Он начал говорить спокойно и рассудительно. Он отлично знает, что многим эта тема не по нутру, многие причастны к этой затянувшейся истории. Он должен отвлечь их внимание, незаметно перевести разговор в другое русло, чтобы разрядить обстановку, чтобы сгладилось неприятное впечатление от слишком резких слов, брошенных женой. Верно, ошибки надо исправлять, надо с ними бороться, но не ей, Муй, взваливать на себя это бремя, она совсем недавно в партии и без году неделя как председатель кооператива, опыта у нее еще маловато. Зря она так выступает, не в ее это пользу!

Ман говорил увлекательно, интересно, и, как и следовало ожидать, ему удалось незаметно сменить тему разговора. Само собой получилось так, что присутствующие пропустили мимо ушей слова Муй или сделали вид, что ничего не заметили. Во всяком случае, никто больше не возвращался к разговору о прудах, никто больше не обращал внимания на Муй, которая забилась в угол и больше не проронила ни слова.

По дороге домой Ман накинулся на жену:

— Так выступать нельзя. Ты ведешь себя слишком неосторожно, если бы не я, ничего хорошего из этого не вышло бы.

Затем он долго объяснял ей, как должен вести себя руководитель, как нужно завоевывать авторитет…

Муй молча опустила москитную сетку над кроватью. Ей не хотелось спорить, возражать. Где ей тягаться с Маном, разве его переубедишь, переспоришь! И зачем только его назначили ответственным за их общину?

* * *

Прошло полгода. Ман продолжал руководить общиной, на которую в уезде возлагали большие надежды. В силу различных причин, в том числе и благодаря организаторским способностям Мана, дела общины заметно пошли на лад. Еще недавно она занимала девятое место, а теперь вышла на второе место в уезде — и это в уезде, насчитывающем двадцать семь общин! Если к началу нового года удастся первыми выполнить план ирригационных работ, то у них будут шансы выйти на первое место. Хотя несколько других общин по выполнению плана ирригационных работ пока идут впереди, но как знать, удержат ли они переходящее знамя уезда.

Кооператив Вьет-тханг, председателем которого была впервые назначена женщина, стал одним из передовых хозяйств в уезде. Правда, кооперативу не повезло с осенним урожаем риса — то жучок напал, то побеги пожелтели и стали гибнуть от какой-то болезни, но кооператив все-таки одолел все эти напасти и наверстал упущенное благодаря хорошему весеннему урожаю, в результате среднегодовая урожайность превысила пять тонн с гектара. Поголовье свиней сначала едва составляло двадцать — двадцать пять голов, кадровые работники кооператива сгоряча чуть было вообще не махнули рукой на эту затею, но через некоторое время поголовье свиней сверх всякого ожидания выросло до пятидесяти, а затем и до семидесяти голов. Несколько дней назад около свинофермы свалили песок, известь и другие материалы для постройки еще одного свинарника на пятьдесят голов. И по бататам план перевыполнили: вначале должны были отвести под бататы пятнадцать мау[15], но затем засадили целых девятнадцать. Пошли в ход и бросовые земли, которые раньше считались непригодными для выращивания бататов. А все благодаря тому, что умные головы из правления кооператива придумали натаскать на поля песку с берега реки. Батат любит песчаную почву… Когда стали снимать урожай, то глазам своим не поверили: клубни огромные, с глиняный кувшин. Слава, конечно, разнеслась по всей округе. С крытым загоном для буйволов в свое время немало намаялись, полгода назад правление кооператива несколько раз получало нагоняи от председателя уездного комитета, потому что на загон для буйволов была отпущена довольно крупная сумма. При встречах с кадровыми работниками кооператива председатель уездного комитета каждый раз торопил их со строительством загона. Но теперь и это было позади, теперь все стало по-другому. В прошлом месяце председатель уездного комитета побывал в кооперативе Вьет-тханг и заглянул на буйволиную ферму. В те дни как раз подул холодный северо-восточный ветер… Председатель тщательно осмотрел загон, нигде не нашел ни щелочки — все буйволы надежно укрыты, любо-дорого посмотреть! В конце концов председатель развел руками и сдался. Никогда еще его не видели в таком приподнятом настроении, никогда он не был таким разговорчивым.

— Молодцы! — сказал он. — Сделано на совесть, солидно, так, как и надо. В прошлом году не зря я напоминал вам об этом на каждом заседании, по правде говоря, самому осточертело. А не напоминал бы, так небось, буйволы мерзли бы сейчас, падеж начался.

Он огляделся по сторонам, ища глазами Муй.

— А где Муй? Куда она запропастилась? Нет, хочешь не хочешь, а придется признать: женщины куда старательнее нас, мужчин, любят во всем порядок… Разве я не прав?

После того дня в уезде стали чаще упоминать кооператив Вьет-тханг. И на провинциальной конференции по подведению итогов движения «Выполним обязательства» именно Муй, а не кто-либо другой выступала с докладом, то есть произошло так, как задумал Ман еще полгода назад. По окончании конференции собрался пропагандистско-просветительный семинар, на который послали Мана. На семинаре к нему подошел один из работников провинциального комитета партии — его лицо показалось Ману очень знакомым — и, крепко пожав Ману руку, похвалил:

— Это верно, что председатель кооператива Вьет-тханг ваша жена? Очень хорошо она выступала, живо, дельно. Словом, молодец!

Ман скромно улыбнулся, но на душе у него был праздник. Над докладом, который произвел такое хорошее впечатление, Ман славно потрудился: он своей рукой написал его для жены, от первой до последней строчки. Три вечера подряд учил ее, как нужно говорить, какие моменты выделить интонацией, о чем следует сказать вскользь, не упустил ни одной мелочи.

Однако Ман не знал всего… Дело в том, что вначале Муй действительно стала читать подготовленный Маном доклад, но уже в первые минуты она начала запинаться — это и понятно: ведь всегда трудно читать текст, написанный чужой рукой… Муй запнулась, сбилась… И тут она подумала: будь что будет, вовсе не обязательно читать по бумажке, она будет говорить так, как умеет. И Муй стала запросто рассказывать о своей работе, может быть, и не очень складно, зато всем понятно, не по-книжному… Муй сложила листки и убрала их со стола, а чтобы поменьше смущаться, старалась смотреть не на людей, сидевших в зале, а на красный транспарант в самом его конце. Поборов смущение, Муй начала заново… Она говорила негромко и, как ей казалось, без выражения. Каково же было ее удивление, когда она услышала дружный смех, затем аплодисменты. Теперь она уже различала лица людей в передних рядах, люди одобрительно улыбались. А может быть, они