Первый удар - Николай Шпанов

По мысли флагмана, в соответствии с ранее выработанной системой обороны соединений СБД, нагруженных бомбами, части строились таким образом, чтобы создать из себя мощные компактные ядра. Центры их могли заботиться лишь об обороне вниз и вверх. Вся огневая мощь «колец» могла сосредоточиваться на фронте, тыле или соответствующем фланге. Таким образом в каждой группе создавался как бы огневой шар, клубок, передвигающийся в пространстве со скоростью пятьсот километров в час и ощетиненный во все стороны луч пулемётного и артиллерийского огня. Этот боевой порядок был в свое время предложен Дороховым и образно назван «ежом». Здесь впервые с подлинной полнотой была освоена трехмерность воздушного оружия.

В 21 час. 30 минут, через три с половиной минуты после получения предупреждающего радио Старуна, с борта флагманского самолета увидели отходящие под натиском противника разведывательные самолеты. Несмотря на то, что толковник Старун, подавая пример своим летчикам, с головной эскадрильей первый бросился в атаку на пре восходящие его во много раз силы немцев, разведчикам не удалось значительно задержать их движение. Разведчики были смяты, рассеяны. Вооружение разведчиков оказалось недостаточным для того, чтобы противостоять подавляющему огню многочисленных истребителей; их маневренность была ниже, чем у истребительных машин. Остатки их уходили на восток, под прикрытие главных сил, Но во главе их уже не было храброго полковника. Старун погиб в первой же схватке с более сильным врагом.

К удивлению капитана Косых, противник подходил не только в первом и втором секторах: со всех сторон небо было усеяно точками приближающихся самолетов. Первыми на дистанции в тысячу метров вошли в соприкосновение с СБД пушечные истребители Мессершмидт-120. Хотя СБД также несли мощное вооружение из пушек, численно даже превосходивших, пушки нападающих, на стороне немцев было преимущество атаки. В первый момент боя башенные установки СБД оказались в менее выгодном положении. Но зато уже через несколько секунд после начала огня, когда истребители должны были думать о выходе из атаки, преимущество перешло на сторону СБД. Они обстреливали уходящего противника.

Характерной особенностью первой фазы этого боя было то, что обычный прием нападения истребителей из-под солнца оказался для немцев роковым. Солнце начало садиться за горизонт раньше, чем завязался бой. Заходящее солнце не могло уже слепить советских стрелков. И вышло так, что движущиеся с запада истребители очень ярко проектировались на фоне окрашенного закатом неба, а самолеты Дорохова, идущие с потемневшего уже востока, были плохо различимы.

Немцам не удалось разрушить построение «ежей» и заставить их распасться на части, которые могли бы быть с легкостью атакованы на близкой дистанции пулеметными истребителями Арадо-Удет.

Те из летчиков-немцев, у кого за плечами был опыт испанской войны, хорошо знали, как трудно заставить хороших боевых летчиков перейти от групповых действий к бою за собственный риск и страх. Они помнили, с каким упорством, доходящим до самоотвержения, республиканские летчики бросались на выручку товарищу, попавшему в затруднительное положение. Сфера огня «ежей» была непроницаема. Дождь пуль и снарядов неизменно сосредоточивался там, где товарищам угрожала наибольшая опасность. Этот великий принцип взаимной поддержки обеспечивал максимальную безопасность каждому отдельному самолету и всему «ежу» в целом.

Понеся некоторые потери, «ежи» сохранили сферичность своего построения и огня. Это значило, что на протяжении следующей фазы боя, пока пушечные истребители Мессершмидт, выйдя из атаки, смогут снова настичь СБД, на стороне большевиков будет неоспоримое боевое преимущество. Подошедшие к тому времени навстречу Дорохову германские пулеметные истребители Арадо-Удет не смогли даже использовать свое оружие. Орудийный огонь СБД держал их на слишком большом расстоянии. Лишь отдельные германские летчики, видя бесполезность стрельбы с таких дистанций, очертя голову бросились сквозь огневую завесу советских пушек. Не больше половины их дошли до дистанции действительного огня.

Капитан Косых увидел, как соседний СБД подфлагмана, потеряв управление, стал делать странные фигуры и исчез в направлении темной земли. Пока Косых старался отметить направление, в каком исчезает подфлагман, в поле его зрения попали еще несколько падающих СБД. Там и сям, сквозь сумрак, окутавший землю, сверкали внизу крошечные светлячки взрывов — рвались бомбы сбитых СБД. Но вдруг яркий сноп пламени ослепил Косых. Столбом рванувшегося воздуха флагманский СБД подбросило и столкнуло с курса. Косых не сразу понял, что произошло: не успев выйти из атаки, германский истребитель врезался в один из соседних самолетов. От удара взорвались бензиновые баки истребителя. Пожар в свою очередь вызвал взрыв бомб на СБД. Через секунду капитан Косых увидел, что еще один германский истребитель воткнулся в спину другому СБД. Косых заметил, как пылающей ракетой вылетел со своего места пилот истребителя вместе с сидением, к которому был пристегнут. Удар столкнувшихся самолетов был настолько силен, что Косых даже не уловил момента, когда СБД разломился. Он видел только, как падает фюзеляж с центропланом[16]вместе с воткнувшимся в его верхнюю башню истребителем.

Секундомер, пущенный капитаном Косых в момент, когда он увидел первые самолеты противника, показывал уже семидесятую секунду. Впереди, в сфере действительного пулеметного и даже пушечного огня, ничего не было. Лишь довольно далеко на фланге и впереди маневрировали крупные соединения противника. Косых мог поручиться, что они меняют направление полета и ложатся на параллельный курс, одновременно стремясь набрать высоту. Пока он старался разгадать значение этого маневра, пушечные истребители, успевшие наверстать потерянное в бою расстояние, еще раз атаковали СБД. Но эта атака была слабее. Лишь незначительная часть Мессершмидтов нагнала СБД. Остальные были еще далеко сзади за хвостами бомбардировочных колонн. Эта раздробленность действий ослабила силу второго удара. Лишь несколько «ежей» пришли в расстройство. Особенно сильным было оно в части, где два СБД одновременно взорвались от столкновения с истребителями. Сила взрыва двух с половиной тысяч кило тротила была так велика, что соседние самолеты завертело воздушной волной. Один СБД, подкинутый под крыло, перевернулся вокруг продольной оси на спину. У двух СБД шквалом были сорваны вертикальные поверхности хвостового оперения. Им пришлось стремительно пикировать, чтобы не расстроить боевой порядок всей части. Но поблизости не было сил немцев, могущих использовать замешательство. «Ежи» успели перестроиться, заполнить прорывы и поставить поврежденные машины в наименее напряженные места.

Когда стрелка секундомера отсчитала пятую минуту, капитан Косых разобрал наконец, что перестраивающиеся впереди неприятельские соединения составлены из устаревших бомбардировщиков Хеншель-123. Они летели впереди и выше СБД. Косых решил, что они пойдут над колоннами эскадры параллельным курсом. Благодаря разности скоростей ОБД обгонят противника. Обгон этот произойдет гораздо медленней, чем если бы враги сошлись на пересекающих курсах. Этого времени идущим выше самолетам будет достаточно для того, чтобы с большою вероятностью попадания использовать запасы мелких бомб.