Люфт. Талая вода - Хелен Тодд

– Удивительно. Они искали работников полгода, и вот ты. Прошлые очень быстро оттуда ушли. Ходили слухи, что они видели что-то… страшное. Но что может быть страшнее происходящего в те времена на улицах? Я помню, в те годы владельцем тоже был мужчина и девочка, кажется, его дочь, а потом они исчезли, так же, как и пекарня. Закрылись, и все. А вот вновь…

Она мягко улыбнулась, заметив, как Ани занервничала.

– Не бойся. Об этом месте не говорят ничего плохого. После случайного визита жизнь многих менялась… всегда в лучшую сторону. Иногда там пропадали люди, так говорят, шепчутся, но это все сплетни, просто сплетни. – Она встала. – Я тебе дам почитать кое-что. Это… записки, я когда-то нашла в пекарне, еще в молодости. Тебе пригодятся. Уверена, что хозяева ничего не говорят. И немудрено, кто в это поверит? Но я верю: пекарня изменила и мою жизнь. И кто знает, была бы я сейчас жива, не зайди случайно в те двери…

Берта протянула ей потрепанный блокнот, напоминающий те, которые использовала Молли. Черный, потертый, с синей лентой в виде закладки.

– Теперь он твой. Мне незачем, я к этому не имею никакого отношения.

– Спасибо. – Она растерянно приняла подарок.

– Только это наша тайна. Не думаю, что это должно было попасть мне в руки.

Миссис Нордман загадочно улыбнулась.

– Следующий раз напою тебя чаем, но сейчас прости, милая, мигрень… пора пить таблетки, и я, пожалуй, пойду отдыхать. Эта бестия вытрепала мне все нервы.

Берта провела ее в коридор, похлопала по плечу на прощание и пожелала удачи.

Как только дверь захлопнулась, Аннетт непонимающе оглянулась. Все сказанное казалось ей чем-то… странным? Нет, скорее, невозможным. Да, миссис Нордман оставалась в своем репертуаре: разговор всегда был на ней, советы, какие-то истории из ее жизни. Вот только слова о том, что за столько лет ничего не изменилось, какие-то исчезновения… Хотелось просто забыть, как навязчивый сон, как глупость, но блокнот в ее руках напоминал: все реально, слишком реально. Аннетт положила его во внутренний карман, надеясь, что незаметно спрячет под подушкой – там-то никто не увидит. И, по возможности, почитает. Может, выпадет момент побыть одной. Но читать на холоде, в метель точно глупая идея.

– Все в порядке?

Взволнованный голос Молли привел ее в чувство. Ани не заметила, как в раздумьях вернулась в пекарню.

– Ты поздно, что-то случилось? И бледная! – Молли взяла ее за руку и тут же покачала головой. – Продрогла совсем. Иди быстрее наверх, там горячая вода, я принесу тебе ужин и выпить чего-нибудь горячего.

– Спасибо.

Аннетт благодарно улыбнулась и собралась пойти к себе, как Молли взяла ее за руку.

– Да что с вами такое? Спасибо, спасибо и тишина. Словно вы просто механизмы, выполняющие работу.

– Я устала, Молли, прости, я безумно устала. Поговорим завтра?

– Иди, – она покачала головой и отпустила. – Завтра я и Коул уедем, ненадолго, пекарню закроем. Прости, я не предупредила, но это не запланировано. Ступай, я принесу ужин.

Лоренц не дождалась ответа и ушла на кухню, наверняка разогревать воду для чая.

Ани к еде почти не притронулась. Так, приняла горячий душ и, пока Роберт ненадолго вышел, спрятала блокнот под матрас, решив, что может ненароком во сне задеть его, и он случайно упадет.

Роберт заметил ее ужин, значит, не ела.

– Совсем есть не будешь? – Он сел на край ее кровати.

– Потом.

– Как знаешь.

Роб вздохнул, но цепляться не стал, и она была благодарна ему за это. Сейчас просто хотелось тишины, тепла и выспаться.

Несколько месяцев назад

Большую часть дня Ани провела на чердаке. Выглядел он несколько необычно: Роберт помог сдвинуть кровати в дальний угол, из тумбочек вышел неплохой стол для раскройки ткани, место по центру заняла швейная машинка. Повсюду лежали кусочки газеты, из которых Ани сделала трафареты. Кипела работа.

Первым делом пришлось шить платье, иначе Молли устроила бы ей выговор. По крайней мере, так она шуточно угрожала. Фасон был простой, не сложный. Аннетт очень нравился пастельно-голубой цвет. Нежный, мягкий. С большого отреза оставалось ткани на рубашку для Роберта и на какую-нибудь легкую простую кофту.

Из круглого окна просачивалось солнце. Яркое, светлое. Оно играло бликами на рассыпанных булавках. Глаза Ани горели. Она с воодушевлением занималась любимым делом. Шитье давалось легко. Уже к вечеру платье было готово, осталось несколько штрихов, но придется заняться этим завтра – стемнело.

Аннетт аккуратно разложила все по местам. Спрятала швейные принадлежности в столик, на котором находилась машинка, и поспешила вниз. У нее появилась рискованная задумка. И, к счастью, Молли ее одобрила.

– Ну как, все пальцы исколола? – Роберт как раз спускался из магазина, он возвращался с пустым ящиком.

– Ой, не переходи мне дорогу с пустой тарой, а то еще и твои ненароком проколю. – Ани показала язык и поспешила на кухню. – Слушай, поможешь? Мы с Молли решили сделать шоколадное печенье.

– Дай мне слово, что я буду спать спокойно, и я подумаю…

Роберт улыбался. Он стоял у входа на кухню, прислонившись плечом к косяку. Растрепанные волосы, мятая одежда.

– Хорошо, хорошо, все иголки и булавки в надежном месте. Принеси пока два кило муки и пачку какао и, если есть, бумагу для упаковки.

Спустя час разогретая духовка приняла в свои объятия три больших противня с печеньем. Она отдала свое тепло, согревая продрогший от вечернего холода подвал. Наполняла приятным ароматом выпечки. Аннетт успела помыть посуду и устало нарезала бумагу. Ей еще паковать печенья. Роберт помог поставить готовое печенье на стол. Тонкие пальцы Ани посыпали сахаром верхушки и аккуратно выкладывали десять печенюшек, после чего заворачивали бумагу. Выходил небольшой пакет продолговатой формы. Завтра она поможет Молли продать товар, а вырученные деньги они смогут выделить на обновление их чердака.

– Устала? Ох, как я тебя понимаю… У меня так болят ноги! – Молли ненадолго забежала в подвал. – Я схожу еще раз в лавку, закончился коньяк для кексов.

– Хорошо, – Ани ненадолго отвлеклась от работы.

– Да, точно… Только не запирай дверь, а то придется мне ночевать на улице, я-то магазин закрыла, – Молли устало улыбнулась.

Теперь, пока Роберт разносил заказы, а Коул был в отъезде, Ани осталась в пекарне одна. Тихо, пусто, угрюмо. Она завернула последние печенья, разложила их в ящики. Вышло всего два небольших, но для первого раза хватит. Как знать, раскупят их или нет.

За несколько часов духовка остыла. Подвал окутывали привычная прохлада и ночная сырость. В крохотное отверстие вверху стены просачивался свет фонаря. Иногда он тух, вызывая у Ани чувство тревоги, напоминая о недавнем прошлом. О том, как она закрывала глаза в ожидании… неизвестности? Но так только казалось, ведь это был обычный фонарь. Его желтые лучи мягко освещали кухонный стол, придавали подвалу частичку уходящего лета.