Голос ангела - Андрей Воронин

– Сколько с меня?

Шофер растерялся от такого неожиданного вопроса и лишь глупо улыбался.

– Я сам заплачу, – улыбался Павел Изотович. – Ты не стесняйся, Лукин любит пошутить. Люблю я его, он мне хороший день подарил. Надеюсь, еще несколько хороших дней подарит. Правильно я говорю?

Лукин хлопнул ладонью по крыше джипа:

– Катись к черту.

Павел Изотович дождался, пока торговец антиквариатом исчезнет в подъезде.

– Трогай, – устало бросил он шоферу и блаженно прикрыл глаза.

И тут же мрак перед его внутренним взором рассеялся. Его осветил великолепный крест, который бизнесмен видел только на фотографии. Павлу Изотовичу казалось, что сияющий золотом, серебром и эмалью крест медленно поворачивается, как это бывает на экране компьютера. Крест словно светился изнутри, грел душу, будоражил сознание.

"Я закажу футляр, отделанный синим бархатом, и специальную подсветку. Свет должен быть мягким, теплым, немного рассеянным. Он уже мой, но я еще им не обладал. Интересно, где этот гад его хранит? Неужели дома? Страшно подумать… Нет, – тут же одернул себя бизнесмен, – дом может сгореть, квартиру могут обокрасть, Лукин может скончаться от сердечного приступа. Нет, он хранит его… Но где? Этого из Лукина даже каленым железом не вытащишь, даже если станешь отрубать у него палец за пальцем, он и слова не скажет. Он прекрасно понимает ценность вещей и умело этим пользуется. Неужели и в самом деле он приобрел его всего за пятьсот баксов? Сказочная страна!”

Человек помнит все, что видел когда-либо в жизни, помнит все, что ему приходилось слышать. В памяти откладывается каждая деталь бытия: чувства, ощущения, запахи, вкус, прикосновения, шорохи. Но человек сошел бы с ума, если бы вся огромная масса воспоминаний была доступна его сознанию постоянно. Существуют вещи, которые хочется поскорее забыть, есть абсолютно нейтральные, бесполезные. Скажите, какой прок в том, чтобы помнить, шел ли дождь или светило солнце вечером осеннего дня три года тому назад, если этот день никак не повлиял на вашу жизнь?

Память человеческая избирательна. Ее можно сравнить с огромным библиотечным стеллажом. Одни книжки, которыми хозяин пользуется часто, стоят на видном месте в первом ряду. Чаще всего это словари, энциклопедии, справочная литература, книги любимых писателей, чтимых философов. Другие же книги, купленные по случаю или подаренные друзьями, могут всю жизнь владельца простоять на нижней полке во втором ряду с неразрезанными страницами. И в этом нет ничего обидного для автора пылящейся без дела книжки. Возможно, у кого-то другого именно она стоит на видном месте, именно к ней чаще всего обращается хозяин за советом, за справкой, для того, чтобы получить удовольствие от чтения.

Да, то же самое происходит и с человеческой памятью. Человечество является свидетелем одних и тех же событий, люди имеют одинаковую возможность сделать выбор из всего многообразия окружающего их мира. Тут-то и сказывается индивидуальность. Каждый выбирает то, что ему по душе, каждый по-своему оценивает события.

Поздний звонок борисовского протоиерея Михаила Летуна врезался Холмогорову в память. Почему именно, он бы и сам не объяснил. Десятки таких звонков раздавались каждый день, когда Холмогоров бывал в Москве. Многие считали советника патриарха своим другом, хорошим знакомым. Круг его знакомств был чрезвычайно широк. Люди часто интересовались его мнением.

Не раз Холмогорову приходилось определять возраст и ценность церковной утвари. Люди повернулись к Богу лицом, и в домах бывших атеистов отыскивались старинные иконы, оклады, чаши, дарохранительницы. Люди несли и отдавали святые вещи в руки священников.

Многие владельцы даже не знали, каким образом книги, кресты и другие реликвии появились в их доме: то ли верующая бабушка сберегла реликвию, когда бывшие прихожане в двадцатые-тридцатые годы грабили храм, то ли ярый коммунист-прадедушка, служивший в НКВД, когда арестовывал священника, прихватил из храма на память изделие из драгоценного металла.

Звонок Михаила Летуна был для Холмогорова самым обычным. Да, он пообещал отцу Михаилу приехать в Борисов, но не назвал конкретный день, срок и дело, по которому приедет. Холмогоров в последние годы совсем не имел свободного времени, все время он отдавал службе, тому, что люди светские называют работой. Обещание приехать, по большому счету, являлось данью уважения к провинциальному священнику.

Но почему-то сказанное Летуном не шло из головы, и Холмогорову назавтра уже стало казаться, будто он воочию видит серебряный оклад, о котором рассказывал ему отец Михаил.

Дождь все не кончался, над городом плыли низкие тучи такого же темно-серого цвета, как и влажный бетон московских зданий. В такую погоду не хочется думать о делах, исчезает всякое желание работать, а если и возможно чем-то заняться, то лишь хорошо знакомым, уже начатым.

Холмогоров упорно продолжал читать книгу о войне 1812 года: всегда интересно взглянуть на события со стороны, особенно если это события значимые в жизни твоего народа. У каждого русского существует набор исторических стереотипов, далеко не всегда соответствующих истине: эту битву мы выиграли, ту проиграли, тем гордимся, а про это стараемся не вспоминать.

Воспоминания же французских генералов поражали Холмогорова новизной восприятия, хотя речь в них шла о вещах хорошо ему известных.

– Это же надо, – усмехался советник патриарха, рассматривая схему расположения войск на Бородинском поле, – как литература может влиять на умы людей! Лев Толстой в романе “Война и мир” сказал, что Бородинское сражение выиграли русские, и у каждого школьника готов ответ: да, это победа русского оружия. И никто не задумывается, почему же после победы была сдана Первопрестольная, почему после победы нашим войскам пришлось отступать. Прошлого как бы не существует самого по себе, прошлое создается литературой, кинематографом. Читаешь отечественных историков, писателей, и кажется, да, так оно и было. Но стоит взглянуть на события глазами французов, понимаешь: не так все просто, победа всегда относительна, как и слава победителя. Все зависит от того, какую цель ставил себе человек в жизни. Если допустить, что Наполеон Бонапарт имел целью остаться в истории навсегда одним из первых номеров, то он добился своего. Александр I, победивший его, куда менее известен и популярен в мире, чем Наполеон I. Если же заподозрить монархов в том, будто они хотели сделать жизнь своих народов лучше, то и тут французский император преуспел больше русского коллеги: французы сегодня живут и богаче, и свободнее. Может, немного скучнее русских, но это уже дело вкуса: кому как нравится. Опять же москвичи должны быть благодарны Наполеону за московские пожары 1812 года: преимущественно деревянный город после войны возродился уже в кирпиче. Любое зло можно обратить во благо, а благая цель, если добиваться ее с фанатичностью, скорее всего обернется злом. Страшно, если человек верит в то, что ему дано право владеть всем миром. Откуда такая вера была у Наполеона? В воспоминаниях современников иногда упоминается странный человек, не то советник, не то астролог императора, имени которого никто не знал. Он мог в любое время входить к Бонапарту без доклада, сопровождал его в поездках. А потом исчез. Его дальнейшая судьба неизвестна. Не он ли убедил императора, что весь мир окажется под его властью?