Эви хочет быть нормальной - Холли Борн

– Прости, пожалуйста, – продолжил он, манерно взмахнув руками. – Я хочу как-нибудь загладить свою вину… Может, хочешь что-нибудь выпить?

– К твоему сведению, я выпивкой уже насквозь пропиталась.

– Тогда, может, орешков?

Взгляд Лотти стал мрачным.

– А как насчет чипсов? – настаивал Мажор.

Лотти покосилась на группу. Джоэл увлеченно играл пятиминутное соло, а Гай наворачивал круги вокруг своей оси, опершись рукой о сцену и энергично перебирая ногами. Лотти откинула мокрые пряди со лба и снова повернулась к высокому парню:

– Ну что ж, чипсы – вполне себе вариант.

Мажор увлек ее к бару, расталкивая толпу, а мы с Эмбер переглянулись и пожали плечами. Джейн, совершенно не заметив развернувшейся под самым ее носом драмы, сложила руки рупором и прокричала: «ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, ДЕТКА!» Приятели Мажора не стали поддерживать с нами светской беседы и растворились в толпе. Пятиминутное гитарное соло постепенно перешло в длинное соло на барабане…

Становилось скучно. И это было самое страшное. Скука вызывает тревогу. Звон тарелок пронзал мозг. Стук барабанов разгонял ритм сердца. Мне представилось, что вылетает в душный воздух, когда вся эта огромная толпа выдыхает. Окись углерода, в которой нет ничего особо полезного, микробы, вырывающиеся изо рта с кашлем и повисающие в воздухе. Сердце заколотилось так гулко и быстро, точно решило перещеголять барабан.

Большинство вирусов воздушным путем не передается. Большинство вирусов воздушным путем не передается. Зато передается при касании! А ведь за последние полчаса со мной соприкоснулось, наверное, с полмиллиона человек. Мне живо представилось, как бактерии размножаются на моих оголенных руках, охватывая и запястья, и ладони, и пальцы. Горло в момент пересохло. Изо всех сил стараясь скрыть панику, я подалась к Эмбер и прокричала ей на ухо:

– Может, выйдем, передохнем?

– Я уж думала, ты не предложишь, – с улыбкой отозвалась она.

Оставив Джейн в пылу любовного транса, мы выбрались из толпы, ловко орудуя локтями. Этот путь, казалось, длился целую вечность, и все это время сердце громко и быстро стучало у меня в груди. Наконец мы протиснулись в фойе через двойные двери. Нас тут же объяло спокойствие. Тут был и желанный простор, и кислород! К тому же из входной двери тянуло свежим воздухом. От облегчения и радости по спине аж мурашки побежали.

– А где Лотти? – поинтересовалась Эмбер.

Ее голос прозвучал чересчур громко – видимо, она еще не привыкла к относительной тишине.

Я огляделась:

– Не знаю. Наверное, жестоко мстит тому парню. Она же насквозь промокла, ты видела?

– Мне просто завидно, что она выбралась из толпы раньше нас.

– Тебе такая музыка не по вкусу?

Эмбер поморщилась, и веснушки у нее на носу слились в одно коричневое пятнышко.

– Да ты что! Нет, конечно! Ты себя никогда не ловила на том, что ты какой-то неправильный подросток?

Последние три года я только об этом и думала.

– О, это я о себе знаю наверняка.

– Так вот, я думаю: что со мной не так, раз меня оскорбляют песни о домашнем насилии? Раз живая музыка кажется мне чересчур громкой? Раз я куда охотнее поболтала бы с друзьями за чашечкой чая? Это же ненормально!

Я захихикала:

– Ты говоришь совсем как моя мама!

– Вот-вот! Выходит, я все делаю не так. Но порой – вот, например, как сегодня – мне плевать на это с высокой колокольни.

Мы медленно направились к бару, сознательно растягивая путь, чтобы как можно дольше не возвращаться в толпу. Очереди у прилавка не было – только в углу на огромной подушке лежала в полуобморочном состоянии какая-то нетрезвая малолетка. Местные работники активно отпаивали ее водой.

– Что-то Лотти не видно, – заметила я. – Помнится, тот парень обещал купить ей чипсы?

– Может, она сушит волосы в туалете?

Мы пошли в туалет, но и там ее не оказалось.

– Может, она на улице? – предположила Эмбер.

На улице было еще свежее – там стоял настоящий осенний холод, и у меня по рукам побежали мурашки.

– Лотти! – тихо позвала я, а потом, не на шутку встревожившись, повторила свой клич.

Никакого ответа. А что, если этот мажористый «пивной фонтан» на самом деле маньяк и вся эта история с пролитым алкоголем – просто коварный предлог, чтобы увести Лотти от подруг? Вдруг прямо сейчас он ее убивает?!

Мы обошли парковку, усыпанную гравием, потом вернулись к церкви, и тут-то моим тревогам пришел конец. Тело Лотти было плотно прижато к стене… телом Мажора. А их лица тесно соприкасались. Руки Лотти покоились на мажоровой заднице. А закрытая пачка чипсов валялась у их ног. Я покосилась на Эмбер, которая тоже заметила эту парочку.

– Кажется, она его простила, – шепнула Эмбер.

– Судя по всему.

Мы развернулись и пошли вдоль другой стены, залитой мрачным, но красивым светом прожекторов.

– Эви…

– Да?

– Если я сейчас скажу: «Пожалуйста, давай скорее вернемся домой!» – я опять покажусь неправильным подростком?

– Только не мне, – ответила я. – В моих глазах ты будешь героем.

И мы отправили Джейн и Лотти (которой в тот миг явно было не до этого) эсэмэски о том, что уходим домой.

ДНЕВНИК ВЫЗДОРОВЛЕНИЯ

Дата: 16 октября

Препараты: флуоксетин, 10 мг

Мысли/чувства: Да не знаю… все как всегда.

Домашнее задание:

• Стань «хозяйкой» плохих мыслей при помощи упражнения «Дерево тревог», которое мы с тобой обсуждали

• Теперь, когда мы снова урезали дозу препаратов, отнесись со всей внимательностью к заполнению таблицы тревог и последствий

• О приступах сильной тревоги немедленно сообщай мне

ЛОТТИ ВЛЮБИЛАСЬ ПО УШИ. После того концерта она вся так и светилась, а ее телефон просто не умолкал. Нередко во время обеденных перерывов она уходила на кладбище – встречаться с мажором по имени Тим, а возвращалась оттуда с листвой в волосах. Итан наконец перестал изводить меня жалобным, как у лабрадора, взглядом на парах по социологии, зато начал активно болтать со всеми остальными. А я стала с нетерпением дожидаться пар по киноведению. Нехватка профессионализма, которой явно страдал Брайан, только упрощала наше с Оли общение – мы с ним наперебой советовали друг другу фильмы с энтузиазмом детей, меняющихся коллекционными карточками с футболистами. А еще мне сократили дозу лекарства на 10 миллиграммов! Теперь нужно было принимать всего полтаблетки в день. Полтаблетки! А ведь раньше я пила по три! И это еще не считая «бензиков»[17] – транквилизаторов, от которых весь день хочется спать.