Эви хочет быть нормальной - Холли Борн

Психические расстройства ловят тебя на крючок и сжирают без остатка, как ни кричи и ни вырывайся. Они превращают тебя в эгоиста. Они заставляют тебя поступать непоследовательно. Делают тебя жалким, замкнутым в себе. Вынуждают в последний момент отменять планы. Из-за них ты перестаешь быть приятным в общении. Находиться с тобой рядом становится попросту невыносимо.

И то, что сегодня человечество наконец выучило названия расстройств, вовсе не значит, что оно правильно к ним относится. Нередко люди улыбаются тебе, кивают и говорят: «Я видел передачу про твое расстройство… Очень тебе сочувствую, бедняжка!» – а потом вдруг обижаются на тебя, когда на вечеринке у тебя случается паническая атака и ты уходишь домой пораньше. В момент, когда действительно нужно проявить понимание, они затягивают старую песню о том, что «надо усердней стараться», или «да ладно тебе, все не так уж плохо», или «но это ведь противоречит логике!», тем самым перечеркивая все свои дружеские поглаживания по плечу и утешительные речи.

Вот почему я не могу открыться Лотти и Эмбер. Вот почему мне придется и дальше хранить свою тайну.

Ведь если меня еще кто-нибудь не поймет… и отвергнет… Я точно не выдержу.

ЛОТТИ МЕЧТАТЕЛЬНО ОГЛЯДЕЛА свое отражение и поправила непослушную прядку.

– Давным-давно, когда я была маленькой, – на чала она нараспев, будто рассказывая нам сказку перед сном, – я мечтала поскорее вырасти и пойти в церковь на концерт металл-группы!

Мы с Эмбер захихикали.

– Современные церкви отлично подходят для рок-концертов, – ответила я. – В этом даже есть своя ирония… во всяком случае, так считает Джейн.

– Дай-ка переведу, – вызвалась Эмбер. – Иными словами, группа, в которой играет парень Джейн, не может пробиться на настоящие концертные площадки?

Я снова рассмеялась и случайно размазала стрелку, которую так старательно вырисовывала черной подводкой, а потом, вздохнув, потянулась за салфеткой. В этот день должен был состояться концерт, хедлайнером которого предстояло стать группе Джоэла. Концерт в местной церкви. Джейн о нем мне все уши прожужжала. И я покорно согласилась на него пойти. Разумеется, прихватив с собой Эмбер и Лотти. Эмбер любезно предоставила нам свой дом в качестве штаб-квартиры.

– Давай начистоту, – сказала Лотти, зажав очередную прядь выпрямителем. – Джейн пригласила тебя с собой на концерт, но встретиться с тобой заранее отказалась, так?

Я кивнула:

– Ага. Она сказала, что Джоэлу нужна помощь в подготовке сцены, или как-то так.

– А если Джейн – или еще кто-нибудь – тебя попросит со скалы спрыгнуть, ты согласишься? Тебе мама в детстве таких вопросов не задавала?

– Если бы Джоэл попросил Джейн прыгнуть со скалы, она бы точно не отказала, – заметила Эмбер, терпеливо дожидаясь, когда же ей наконец освободят место у зеркала.

– Ага. Чайки бы ей уже давно все мозги выклевали, – подметила Лотти.

На этот раз я к их смеху не присоединилась.

– Да ладно вам! – с трудом сдерживаясь, воскликнула я. – Она же не монстр.

Моя дружба с Джейн то и дело становилась причиной мелких раздоров между мной и новыми подругами. Проще говоря, Джейн им не нравилась. Они высмеивали то, как она боготворит Джоэла, насмехались над ее преданностью. И конечно, как настоящие подруги, не могли спокойно смотреть, как она со мной обходится. И хотя я была согласна с ними почти во всем, присоединяться к травле я не хотела. Несмотря ни на что, я чувствовала себя в долгу перед Джейн…

– А что происходит между тобой и тем парнем, Оли? – спросила Эмбер, побрызгав ванильные духи на запястья и растерев их.

Я рассказала им о незабываемых скулах… и об их обладателе, разумеется. И скорчила гримасу:

– Да все по-старому. Он очень робкий. Впрочем, это даже хорошо: у Итана вот наглости было не занимать, а чем все закончилось, вы и сами знаете. Зато Оли ужасно трудно разговорить. И вообще, в колледже он появляется редко. Кучу занятий пропускает.

– Да ладно? А почему?

– Не знаю. Из-за простуды, наверное. В это время года заболеть проще простого, так? – невинно спросила я, хотя сама прекрасно знала ответ.

Еще полчаса перед зеркалом – и мы наконец были готовы. Никто из нас толком не знал, как полагается одеваться на концерт в церкви, но мы дружно решили, что в наряде нужен черный. Лотти выпрямила волосы утюжком, но смягчила свою дерзкую прическу скромной темной майкой. Эмбер попыталась замаскировать свой рост черным топом без бретелек и того же цвета джинсами. А я надела легкое черное платье в белый горошек. Если проявить фантазию, можно было принять нас за троицу ведьм.

На лестнице, по пути на улицу, мы столкнулись с младшим братом Эмбер, этим дьяволенком во плоти.

Он окинул сестру взглядом.

– Да ты вылитый мальчишка! – воскликнул он, и его лицо приняло озорное и злобное выражение.

– Зато я не приемная, в отличие от тебя, – обиженно процедила Эмбер.

Эти слова тут же сбили с него спесь. Он густо покраснел:

– Вовсе я не приемный! Возьми свои слова назад!

– Ты бы лучше это с родителями обсудил, а? – бросила Эмбер и решительно прошла мимо брата, потащив нас следом, а потом с силой захлопнула входную дверь.

На улице она долгое время молчала, а мы все делали вид, что не замечаем холода и повисшей между нами неловкости. Наконец Лотти нарушила тишину, достав из своей сумочки бутылку вишневого «Ламбрини»[14].

– Глазам своим не верю! – вырвалось у меня.

– Да ладно тебе, мы же идем на концерт! В церковь! Без дешевой выпивки тут просто не обойтись!

Она открыла бутылку – верное начало веселого вечера – и сделала большой глоток.

– М-м-м, – протянула Лотти. – Ну и мерзость! – Она передала мне бутылку, и я немного отпила.

– Еще! – потребовала Лотти. Я сделала еще один глоток. – Еще!

– Не дави на меня, подруга! – шутливо возмутилась я и передала бутылку Эмбер, думая, что сейчас, конечно же, самый неподходящий момент для признаний в том, что мне нельзя много пить из-за лекарств.

Эмбер закуталась в пальто раз, наверное, десять, точно пытаясь спрятаться от всего мира. Она схватила розоватую бутылку и опустошила ее наполовину, а потом утерла рот рукавом и заявила:

– Какой же мой брат все-таки засранец.

– Да уж, родственники и не то еще могут выкинуть, – заметила я, вспоминая маму. – Теперь он постоянно будет думать о том, приемный он или нет. Идеальная месть.

Эмбер обвила нас руками, и мы слились в тройном девичьем объятии – хотя это и нелегко, если у тебя есть грудь.