Превращение - Эмили Уитмен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я потянул за упряжку:
– Стой!
Но мама двигалась к берегу.
– Стой! – я скатился с её спины.
Она обернулась и посмотрела на меня. Вместо осторожности в её взгляде читалась уверенность.
Так вот оно что! Я планировал начать жить сам по себе, надеясь на свою ловкость и смекалку, а вместо этого она тащила меня в дом, а в доме…
Я бросился назад, подняв фонтан брызг.
– Нет! – кричал я. – Ты не можешь оставить меня с ним!
– С кем?
– С моим отцом. Если я получу шкуру, он украдёт её, и тогда…
– Аран, ты о чём? – мама покачала головой, глядя на меня как на сумасшедшего. – Твой отец живёт далеко отсюда, и я бы никогда не оставила тебя с ним. Никогда. Зачем мне это делать, если я отправляюсь на край земли искать твою шкуру?
Я болтался на воде в недоумении:
– Тогда зачем мы здесь?
– Чтобы раздобыть для тебя одежду.
– Одежду? Человеческую? – теперь я раскусил её жуткий план. – Ты же говорила, что я буду сам по себе!
– Я такого не говорила, – твёрдо сказала мама. – Я говорила, что найду безопасное место, где ты подождёшь меня, – именно это я и сделала. Почему, ты думаешь, меня так долго не было? Я плавала от острова к острову в поисках женщины, которая бы жила одна, и потом наблюдала за ней, чтобы убедиться, что она заслуживает доверия…
– Никто из них не заслуживает доверия, – сказал я.
– А затем мне пришлось уговорить её взять тебя, при этом не вызвав подозрения, что ты шелки. Мы возьмём здесь одежду и поплывём на её остров. Ты будешь там в безопасности до моего возвращения.
– В безопасности? С кем-то из них? Безопаснее всего одному. У меня есть нож.
– Один маленький нож! – мама пренебрежительно фыркнула. – Он не пригонит рыбу в твою сторону, не защитит от шторма и не спрячет тебя от людей. В одиночку тебе будет угрожать опасность от всех людей сразу. А я оставлю тебя всего с одним человеком, с доброй женщиной. – Прилив подталкивал нас всё ближе к берегу. – Я делаю это не ради себя, Аран, а ради тебя, чтобы ты получил то, что тебе нужно. То, что ты заслужил, – она помедлила. – Ты обещал мне.
Я попался. Даже несмотря на то что мама водила меня за нос, я был не из тех шелки, кто не держит слово. Стиснув зубы, я развернулся и поплыл к берегу.
Глава 21
Паутина
Мама выскользнула из шкуры и спрятала её в яму, прикрыв сверху камнями. Её чёрные волосы развевались на ветру. Из-за сгустившихся облаков вот-вот должно было выглянуть солнце.
Мама направилась к крутому склону. Я заставил себя идти следом. В голове звучало предостережение бабушки:
От бурных приливов и бурных отливов,
От водоворотов игривых,
От косаток, акул и людей —
Шелки, беги поскорей!
И вот теперь я оказался на территории врага.
Мы крались среди деревьев. Раздался крик вороны, и тут перед нами в полумраке страшной серой громадиной появился дом. Я затаил дыхание. Мы прошли на цыпочках вдоль стены и свернули за угол.
За домом, словно нить гигантской паутины, между двумя деревьями был натянут толстый шнур. Паук тут явно уже поработал: руки и ноги свисали пустыми оболочками, высосанными досуха.
– Одежда! – прошептал я.
– Тихо! – мама подкралась к паутине, схватила пару ног и сдёрнула их. Они, соскользнув, упали ей в руки.
В доме загорелся свет. Мама задрала голову и толкнула меня назад, в сторону деревьев. Мы пригнулись.
– Она рано проснулась, – прошептала мама, напряжённая, как струна.
В доме что-то затарахтело и задребезжало. Моя рука дёрнулась к ножу. Я наклонился в мамину сторону:
– Пойдём! Мне не нужна одежда.
Безжизненная одежда, болтающаяся на ветру.
Не успела мама ответить, как дверь распахнулась. Низкорослая толстая женщина, покачиваясь, вынесла что-то, оперев это на бедро. Она опустила свою ношу на землю, достала мокрый комок одежды и сильно его встряхнула. На моих глазах он превратился в сморщенную пару ног. Она закинула их на шнур, и ноги повисли, изредка дрыгаясь.
Пока женщина занималась своим делом, с противоположной стороны дома крадучись приближалось жалкое животное. Из-под свалявшейся шерсти проступали торчавшие рёбра. Я вопросительно поглядел на маму.
– Собака, – прошептала она.
Животное с надеждой заскулило. Лицо женщины, и без того хмурое, стало ещё мрачнее. Она подняла камень и швырнула в сторону собаки. Та взвизгнула и убежала прочь.
Я отшатнулся тоже и наклонился к маме.
Я наклонился к маме:
– Как ты можешь оставить меня с кем-то из них?
– Не все из них такие. Многое можно узнать по их лицам. И по рукам.
Руки женщины превращали комки в одежду.
Из дома донёсся пронзительный перезвон, и она поспешила вернуться туда. Потом хлопнула ещё какая-то дверь, взревел мотор, и потрёпанная конструкция с урчанием отъехала от фасада дома.
Я ахнул:
– Наземная лодка!
– Это грузовик, – объяснила мама. – Наконец-то она ушла, слава Луне! Теперь приоденем тебя, да и меня тоже, для нашего визита!
Она поспешила назад к паутине и схватила побледневшую кожу, которая была настолько бесформенной, что совсем не походила на тело.
– Мне подойдёт, – сказала она. Затем стала стягивать руки и ноги, прикладывая их ко мне одни за другими, пока не подобрала то, что нужно.
Чтобы натянуть ноги, мне пришлось лечь. Они были выцветшего голубого цвета. Я встал и споткнулся об их концы, после чего мама подвернула их немного выше. Когда мы закончили, я был голубого цвета снизу и серого сверху, похожий на торчащий из моря утёс.
– Она чешется, – заметил я.
– Ты привыкнешь. Это просто другая кожа.
Но она ошибалась. Это была жалкая пародия шкуры.
Мама положила руки мне на плечи и покрутила