Император Всероссийский Николай I Павлович - Ирина Ружицкая

Вынос тела Николая I, Санкт-Петербург. Художник В. Ф. Тимм.

Австрия сосредотачивала войска у нашей западной границы, где приходилось держать значительный контингент русской армии, поскольку потеря Крыма была несравнима по последствиям с потерей всех западных регионов империи. Забегая вперед, отметим, что австрийцы так и не решились выступить против России, впечатленные упорством и стойкостью наших солдат в Севастополе. Австрия и Пруссия заключили военный договор, согласившись вступить в войну против России, если она будет продолжать свое наступление за Дунаем. Этот демарш имел результатом вывод русских войск из Дунайских княжеств в начале сентября 1854 г.

Монумент в бозе почившему императору Николаю I. Скульптор О. Монферран. Литография К. Шульца с акварели И. И. Шарлеманя. 1850-е гг.

Союзники атаковали с моря Аланские острова в Балтийском море, Соловки и Колу в Белом, Петропавловск-Камчатский на Дальнем Востоке, Николаев, Одессу и Керчь на Черном море. Везде атаки врагов были отбиты. Из окон Коттеджа в Петергофе императорская семья могла наблюдать за английскими и французскими кораблями, остановившимися перед минными заграждениями. Сохранилось устное предание, что Николай I в отчаянии царапал ногтями кожаный диван в своем кабинете – прислуга обнаружила на нем глубокие царапины. Его надежды были связаны с Паскевичем, который командовал войсками на западном и южном направлении. Но предпринятый «отцом-командиром» штурм Силистрии оказался неудачным, а между тем союзники начали высадку войск у Варны, намеченный бросок к Константинополю, подобный походу Дибича в 1829 г., теперь означал столкновение с англо-французской армией. Пришли сведения, что готовится к наступлению австрийская армия, остановилось до этого успешное продвижение русских войск на Кавказе, получил контузию ядром и вынужден был покинуть театр боевых действий Паскевич.

2 сентября 1854 г. союзники высадились в Крыму. Попытка главнокомандующего А. С. Меншикова остановить их у реки Альмы окончилась неудачей, хотя русские войска уже в первом бою поразили противника своим мужеством. Командир одного из британских полков заявил: «Еще одна такая победа, и Англия останется без армии». Меншиков отвел войска к Бахчисараю, чтобы не быть отрезанным от центральной России. Севастополь остался один на один с противником. После того как семь русских кораблей были затоплены на севастопольском рейде, чтобы помешать вражеским судам приблизиться к городу, началась подготовка к его обороне (оставшиеся в строю корабли должны были оказывать артиллерийскую поддержку войскам, сражающимся на суше). Ее возглавили вице-адмиралы В. А. Корнилов и П. С. Нахимов, контр-адмирал В. И. Истомин. Все трое погибли при защите Севастополя. Строительство укреплений, в том числе на Малаховом кургане, происходило под руководством инженер-полковника Э. И. Тотлебена. Меншиков с основными силами два раза пытался деблокировать город, но безуспешно; второй раз под Инкерманом в конце октября 1854 г. В этом бою участвовали младшие сыновья императора, великие князья Михаил и Николай Николаевичи, получившие за проявленную храбрость орден Святого Георгия четвертой степени. Николай подверг смертельной опасности своих детей, желая подбодрить и поддержать войска, и это тоже было проявлением мужества – мужества отца, посылающего сыновей спасать Отчизну.

Союзники подвергали город неоднократным бомбардировкам с моря. В результате одного из первых обстрелов был убит вице-адмирал Корнилов. Число осаждавших составляло около ста тысяч человек, защищали город 25 тысяч моряков и семь тысяч гарнизона. Оборона Севастополя продолжалась одиннадцать месяцев, с 13 сентября 1854 г. по 28 августа 1855 г. Конечно, важным представляется тот факт, что почти вся английская армия и до трети французской были вооружены новыми нарезными ружьями, значительно превосходившими гладкоствольные ружья русских дальностью (они стреляли на 300, гладкоствольные – на 100 ярдов), но не скорострельностью. Однако не это стало решающим фактором неуспеха всей войны, хотя, возможно, это обстоятельство сыграло роль в оставлении в конце концов Южной стороны Севастополя, но никоим образом не могло быть одной из основных причин поражения России в войне. То же можно сказать о большем по сравнению с Россией числе паровых кораблей у союзников (54 паровых фрегата против 11): в обороне Севастополя это не сыграло решающей роли. Стойкость и героизм защитников города сорвали планы союзников и истощили их силы: мир им был нужен не меньше, чем России (но это уже другая история – история царствования сына императора Николая I, Александра II). Австрийский император так и не решился перейти русскую границу, впечатленный силой духа и мужеством русских солдат и моряков в Севастополе.

Памятник Николаю I. Современный вид.

Если в начале войны, когда русская армия одерживала победы на Кавказе, и особенно после Синопа, в России царило ликование, то после вступления в войну Англии и Франции разочарование и уныние стали преобладать в русском обществе. Привыкшие за полвека исключительно к победам, российские подданные были подавлены и растеряны. Император и его окружение не были исключением. Монарх очень изменился внешне – «его красивая и величественная фигура сгорбилась», взгляд потускнел. Но тяжелее всего близким было видеть его внутреннее отчаяние при вестях с фронта – он во всем винил себя, и это тяжелым грузом ложилось на его душу. Он почти не спал, ожидая вестей или просиживая над картой и составляя диспозицию для Меншикова. Он стал сомневаться в правильности всего, сделанного им почти за три десятилетия царствования, величие его державы оказалось призрачным, и это разрывало ему сердце. Ослабленное переживаниями здоровье не выдержало – император заболел. Но, едва почувствовал себя лучше, в одном мундире верхом появился перед отправлявшимися в Крым войсками, чтобы сказать «людям, идущим за него на смерть, хоть слово одобрения». И это при 23-градусном морозе! На следующий день император слег, чтобы больше не встать. После известия о неудачной попытке вытеснить врага из Евпатории Меншиков был сменен на посту главнокомандующего М. Д. Горчаковым, но приказ об этом назначении писал уже цесаревич – император был совсем плох. Воспаление легких привело к их отеку и параличу, больного мучали сильные боли и удушье. Жена и дети постоянно находились у постели умирающего. 18 февраля 1855 г. в 12 часов 20 минут его не стало. Процедуру своих похорон Николай заранее расписал подробно, с учетом режима экономии военного времени. И перед смертью он остался верен себе – первым опробовать вновь открытое, еще неизведанное: завещал обработать свое тело новым гальваническим методом. Что-то пошло не так, или метод был не до конца разработан, но тело монарха стало быстро разлагаться. Это породило слухи о том, что он был отравлен. Существует и устное предание, что якобы император упросил своего доктора, Мандта, дать ему яд. Однако есть письменное свидетельство того же Мандта, опровергающее эту версию. О смерти императора в результате болезни свидетельствуют и медицинские документы.