Волчий шлем - Ричард Кнаак

Мой лучший пес. Мой охотник. Как дела, Шейдерол?

Д`Шай не вздрогнул, услышав старое имя. Если повелительрешил его так назвать — значит, была причина.

«Хорошо, мой повелитель. Это тело крепче, чем я ожидал. Егонадолго хватит».

Нечто огромное зашевелилось во тьме.

Что привело тебя ко мне?

«Милорд, Грифон находится в ваших владениях. Я уверен». —Д`Шай хищно, зловеще оскалился.

Знаю. Я узнал тотчас, едва он ступил на этот континент.

Волк-рейдер не удивился — напротив, он был бы изумлен, еслибы оказалось, что повелитель не знает.

«Люди Д`Рэка сейчас ищут его. Я велел ему приказатьподчиненным, чтобы они, когда найдут, ничего не делали — только наблюдали.Грифон не должен ничего заподозрить».

Д`Рэк выпустил свору бегунов. Они уже рыщут в окрестностяхЛюпериона.

«Что-о?!» — Д`Шай непроизвольно вскочил, но тут же вновьопустился на колени, вспомнив, что его повелитель запрещает подобные вольности.

Ты прощен. Д`Рэк хорошо несет службу. Ты ничего ему нескажешь. Грифон ищет путь домой, но не помнит, как попасть туда. Если онслучайно откроет ворота и бегуны схватят его — Земли Мечты мои.

«А Грифон?»

Возможно, его оставят в живых — в твое удовольствие. Раз онпомнит так мало, не исключено, что он забыл и свое предназначение. Если он всеже помнит — его доставят сюда.

«Кволард…» — невольно прошептал Д`Шай, вспомнив прежнююстолицу арамитов.

Неистовая, яростная сила отбросила его прочь. Существо вотьме сердито заворочалось, разметая омерзительные останки, — если бы не волчийшлем, Д`Шай непременно разбил бы о них голову. Но это — ерунда; главное — гневповелителя, гнев, обращенный против него, Д`Шая! А ведь прошло больше двухстолетий…

Кволард должен быть забыт навсегда! — взвыло в мозгу Д`Шая.— Незаменимых нет, Шейдерол! Ци с радостью займут твое место.

«Прости меня, повелитель!» — Д`Шай затрясся от ужаса. Мечи истрелы были для него ничто, но тот, кому он служил, мог стереть, уничтожить егонавек одним дуновением! И ци в самом деле с готовностью заменят его.

Прощаю. Слушай, мой Шейдерол. Великий Ящер зашевелился. Онне делал этого со времен Кволарда. Может быть, появился кто-то из его рода, аможет быть, он чувствует присутствие Грифона. Так или иначе, я не намерентерять преимущество в этой игре. Я — охотник, а не добыча. Последнюю победуодержу я, и никто другой. Хоть тебе этого и не хочется, но ты убьешь Грифона втот же миг, как только он начнет подбираться слишком близко к разгадке.

«Я сделаю это».

Без меня тебе не быть, Шейдерол. Ты существуешь толькоблагодаря мне. Стоит тебе поставить свои интересы выше моих…

Продолжения не требовалось.

«Я существую только ради того, чтобы служить тебе,повелитель».

Именно. И помни об этом. Теперь ступай. Повелителю Стаи порадержать совет.

Д`Шай встал и попятился, кланяясь. Ему показалось, что изтьмы на него сверкнули два огромных, налитых кровью глаза. Но он не был уверенв этом. Как и ни в чем другом. Даже в ту ночь, когда он отрекся от Стражи иизбрал себе нового повелителя. Только одно он знал точно: его существованиепродлится ровно столько, сколько он будет нужен своему повелителю. Своемунастоящему повелителю.

Д`Шай кланялся до тех пор, пока не выбрался из пещеры, чтонаходилась глубоко под Канисаргисом. Когда-то пещера была жилищем богов, а одиниз них жил там и теперь. Для арамитов это был единственный истинный бог.

Разрушитель.

— Кто этот проводник, которого мне пообещали? — спросилГрифон, переступая через упавшее дерево.

Тройя пожала плечами. О чем он только думает? Неужели непонимает, какое испытание его ждет?

— Не знаю. Его привели нелюди. Видимо, волк-рейдер — и,наверное, разжалованный, раз за ним гнались бегуны.

Бегуны. Тени самого Разрушителя. Настоящие дети темногобожества. Никто не знал, откуда взялись бегуны, хотя считалось, что в прежниевремена они, как и ци, существовали в Землях Мечты. Теперь, судя по тому, чтоговорила Тройя, они хорошо служили своему хозяину.

Тройя сама вызвалась сопровождать Грифона; двое другихПовелителей Стражи не стали возражать. Правда, Хаггерт неохотно отпустил ее:боялся, как бы женщина-кошка не разделила участь Грифона (хотя и верил, чтоптицелев — действительно тот, за кого себя выдает). Однако Тройя настояла насвоем и отправилась с Грифоном. Ее изначальное недоверие уступило место новому,загадочному чувству — Тройя надеялась, что Грифон окажется очень важнойличностью. Только теперь птицелев понял, как она молода. Самому ему было двестилет, а может быть, и больше; ей же — едва за двадцать.

Совсем девчонка, думал Грифон, карабкаясь вслед за ней покрутому склону. Мягкий рыжеватый мех защищал ее от холода, одежды на ней былоровно столько, сколько требовали условности — то есть почти ничего. В ЛюперионеТройя одевалась так, чтобы издалека выглядеть совершенно по-человечески, здесьэто было не обязательно.

Пока они шли по извилистой тропе, которая, по словамХаггерта, должна была привести их к Воротам, Тройя немного рассказала Грифону освоих сородичах. В старину их в шутку прозвали сфинксами, хотя прозвище былонеточным. Внешне они очень походили на людей, впрочем, черты лица были весьмаэкзотичны, да и мех нельзя было не заметить. На невольничьих рынках их сила икрасота ценились донельзя высоко. Но к несчастью — или, наоборот, к счастью, —они не могли долго жить в рабстве: они либо чахли и умирали, либо дрались засвободу — и в результате тоже погибали. Во время битвы их человеческая натурауступала место звериной: острые зубы и когти беспощадно делали свое дело.

Грифон ощущал удивительную связь, почти родство с этойженщиной — вероятно, оттого что и сам был наполовину львом. Только этим,убеждал он себя, и объяснялось его влечение к Тройе.

Так или иначе, но она оказалась гораздо лучшим спутником,чем Моргис. Несмотря на растущую приязнь между ним и герцогом, Грифон испыталоблегчение, когда Мрин-Амрин решительно запретил дракону идти с ними. Моргисбыл всецело предан своему отцу, и потому неизвестно, до какой степени можно емудоверять…

Наконец они дошли до лесной чащи. Тройя встала во весь рости огляделась. Грифон встрепенулся: ведь кругом рыщут волки-рейдеры! Но Тройя сосмехом развеяла его страхи: