Последний окножираф - Петер Зилахи

Из тумана, маршируя по набережной, выплывает отряд ОМОНа, эстетика, быть может, немного прямолинейная, зато достоверная. Кое-кто бросается прочь, но большинство замирает в изумлении, как будто присутствует на съемках костюмного фильма. На съемочной площадке — средневековые воины в доспехах, идущие в боевом порядке, торжественную напряженность придают сцене бряцание щитов и топот ботинок. Это отнюдь не роботы, они шагают свободно, испытывая чувство раскрепощенности после долгого и беспомощного стояния, они горят желанием с кем-нибудь сразиться. Они приближаются шагом не торопливым, не медленным, а каким-то домашним, как человек, который вышел к почтовому ящику проверить, есть ли там что-нибудь, и точно знает, что дымящийся на столе завтрак никуда не денется и дождется его, он же выскочил на минутку и по дороге, заметив что-то в траве, какой-то забытый предмет, мяч или солнечные очки, беззаботно поддает его ногой.

На исходе Средних веков Нандорфехервар был важнейшей крепостью Венгрии. Три султана пытались завоевать ее: в 1440 году, в 1456-м, 1521-м (соответственно в 844-м, 860-м, 925-м). Осаду Нандорфехервара в 1456-м мы называем «победой при Нандорфехерваре». У турок тогда шел 860 год. Венгры впервые пришли в Паннонию около 860 года от Рождества Христова, правда, тогда турками называли их. Нандорфехервар пал 29 августа 1521 года, в этот же день, только пятью годами позже, состоялась битва у Мохача, а еще двадцать лет спустя в этот же день турки заняли Буду. Этот день вполне мог бы стать днем национального траура венгров, венгерским Косово, он даже больше подходит для траура, чем 6 октября.[48]

Окножираф: «“Нет” — противоположность “да”».

Все указывало на приближение конца света, удушающая апокалиптическая жара над Европой, появление кометы Галлея на небе. Его Святейшеству пришла в голову идея. Он повелел, чтобы для укрепления духа крестоносцев во всех церквах каждый день звонили колокола. Но папская булла и подкрепление прибыли в Нандорфехервар слишком поздно, вот почему венгры до сих пор считают, что в полдень церковные колокола звонят по ним.[49] Зато сербы считают, что их цари ели золотыми вилками и ножами, когда при европейских дворах князья еще ходили на четвереньках и хрюкали. Папа Калист считал победу своей заслугой и 6 августа, когда он получил о ней весть, объявил католическим праздником.

И до сего дня каждый полдень «Хуняди» прибывает в Белград.

Бывает, стоишь дождливым февральским днем в толпе. Ты — чужой, и вокруг все чужие. Бродишь полусонный под моросящим дождем. Все кончится так, что никто этого и не заметит. Всем уже будет неинтересно, никто не обратит внимания, что вот он, первый день без демонстраций. Кто-то подкрадывается к тебе и шепчет на ухо: этот день и эта демонстрация будут длиться вечно и будут начинаться сызнова каждый день.

Для нас с Герге, как бы мы ни винились, День защитника родины закончился раньше срока. Дядя Шани везет нас домой на своей машине. Он снял с нас пионерские галстуки. Сомнений нет: мне больше не позволят исполнить свой патриотический долг, никогда не разрешат декламировать «Встань, мадьяр, зовет Отчизна», словом, родину защищать будет некому. А все потому, что я повязал пионерский галстук не туда, куда следует! Дядя Шани — лингвистический гений, он говорит подлежащими, приставки употребляет по закону свободных ассоциаций, у него каждое слово — языковое открытие. Язык для него — что для меня галстук, ну а я, если уж они не хотят, чтобы я был пионером, стану писателем. И об этом напишу тоже. С болью и откровенно. Я буду писать только правду. Бывший пионер и король футбола, финалист всевенгерской олимпиады по русскому языку, многократный призер конкурсов декламации XII района Будапешта, который так вдохновенно читал «Встань, мадьяр», что довел до слез преподавательницу сольфеджио вместе с хором девочек. А что было бы, если бы у меня еще и голос ломался! Лучшие годы своей жизни я отдал пионерской организации, в семь лет не сбежал в Париж, как Жофи Брюннер, и теперь, вместо француженок-гувернанток, вынужден слушать, как спрягает глаголы дядюшка Шани, который опять делает в предложении поворот на 180 градусов, наобум согласовывает сказуемое с подлежащим из фразы, которая прозвучала минут пять назад, подчеркивая головокружительный вираж эмфазой, и тут же, без предупреждения, ставит точку. Он смотрит на нас, смотрит выразительно, со значением, смотрит и ждет, чтобы мы ему поняли. Понятно, что мы понимать. Мы понимать его. Да когда ж это кончится? Сколько еще нам гнить в этой начальной школе? И каждый месяц все уменьшают наш рост хитроумными медицинскими инструментами, заглядывают нам в трусы. Ну и что они там увидят?

Окножираф: «Посмотри статью о слове “язык”. Обрати внимание, что о слове “язык” в книге две статьи».

После битвы на Косовом поле сербы бежали на север, и все немного сместилось — и сербы, и поле, и надор, и фехервар. У венгров и у сербов много общих слов, но значения их смещены. Например, калач означает пирожное, лепешка — пирог, сову они называют курицей, а курицу — петухом, и только от точки зрения зависит, считать ли, что сербский петух — это курица, или же что венгерская курица — это петух. Слова «юго» и «угр» восходят к единому истоку, мы родичи, прошлое наше — колодец глубины несказанной, на старых картах южная граница Венгрии проходит на несколько сот километров южнее. Отсюда — один прыжок, и мы можем прижать южных угров к нашей груди. Лишь бы финны не возражали!

Хорошо бы устроить союз, но не от фонаря, как у южных славян, где никто друг другу не нужен, а более осмысленный и глубокий, чтобы перестала наконец проливаться сентрал’юропейская кровь и наши объединенные задницы омывало бы море. Тогда наши футболисты попали бы снова в финал кубка мира, осталось придумать только название, Объединенные Югугры, к примеру. Могли бы взять еще курдов. Они тоже знают, что такое турецкое иго. Да и вьетнамцев, а что? Союз нерушимый…