Вальпургиева ночь - Ксения Эшли

Шанталь покачала головой.

— Меня никто не похищал. Наоборот, эти люди спасли мне жизнь. А попалась я им в руки совершенно случайно.

И вот уже второй раз за день девушка поведала свою историю. Выслушав ее, Кларелиш, у которой за время рассказа на лице сменилось миллион эмоций, теперь смотрела на подругу с подозрением.

— Хочешь сказать, что Кларкам по-прежнему ничего не известно о нас?

В этом Шанталь не была уверена до конца, поэтому ответила неопределенно:

— Выходит, что так.

— И они не выкрадывали тебя ради получения информации?

Девушка закатила глаза. Почему такая острая на ум ведьма, иногда бывает настолько тупа?

— Говорю тебе, нет!

Кларелиш опустила глаза, явно о чем-то раздумывая.

— Так или иначе, мне велено разыскать тебя и привести в замок Сгаташ. Расскажешь ей все, как есть, и пусть уж она решает, что с этим делать.

— Я бы хотела помыться, — пискнула усталая Шанталь.

— Нашла время! Ее разыскивают повсюду, а она собралась ванну принимать.

В этот момент, почувствовав сопротивление хозяйки, Сибила решила ее защитить. Оскалив зубы и согнувшись, она стала медленно наступать на незваного гостя.

— Э-эй! Убери свою тварь! — испуганно заканючила молодая ведьма и попятилась назад.

— Спокойно, Сибила, — предупредила Шанталь. — Иди на место.

Волчица, поджав уши, вернулась на свой лежак.

— Тфу, терпеть не могу этого зверя, — злобно зашипела Кларелиш и в самом деле плюнула на пол.

— Фууу! — Портрет сморщил рожицу.

Шанталь успела бросить на него грозный взгляд. Ей не хотелось, чтобы кто-то еще знал о существовании маминого подарка. Кларелиш, подумав, что звук исходит от подруги, лишь виновато улыбнулась.

— Угораздило же тебя приютить хищника. Ладно, идем. Нам давно пора быть у главной ведьмы, — она по-свойски положила руку на плечо подруги и подтолкнула ее к выходу.

Последнее, что видела девушка, покидая дом, был глумливый взгляд Портрета.

Подъехав к крохотному домишке, одиноко стоявшему на лесной поляне, Дарок остановил свою лошадь, спешился и привязал животное к ближайшему дереву. Несколько мгновений мужчина молча разглядывал жалкую хижину. Все выглядело именно так, как он себе и представлял, так, как ему описывали.

Минула почти неделя с тех пор, как эта странная девушка появилась в его жизни, и все это время Дарок не находил себе покоя. Он сам не мог понять, чем она так привлекала его внимание. Но факт оставался фактом, Шанталь Скрогинс занимала бОльшую часть его мыслей.

Несколько раз он встречал ее в городе, но девушка, выглядевшая и одетая все так же непривлекательно, будто избегала его. Как бы он ни старался подойти и пообщаться с ней, Шанталь ограничивалась односложными ответами, короткими кивками и исчезала, растворяясь в толпе. Это странное поведение настораживало, но одновременно сильнее притягивало его к ней.

Стоило отдать должное, что умытая и расчесанная, девушка не выглядела такой уж дурнушкой, но красоты в ней не прибавилось. Зато теперь можно было разглядеть пытливые серые глаза, родинку у ушка и невероятно блестящие иссиня-черные волосы. А ещё Дарок хорошо помнил плавные изгибы тела, что девушка хорошо прятала за все той же мешковатой туникой. Ну, хотя бы ботинки поменяла на новые, правда, не менее уродливые.

За это время Дарок провел целое расследование. Он выяснил, что девушка была незаконнорождённой дочерью некоего Свейна Скрогинса и женщины по имени Сигрит, родословная которой не была известна. Родители Свейна, как предполагал Дарок, из-за сомнительного происхождения женщины отказались признать их отношения и отреклись от собственного ребенка. Вскоре Свейн Скрогинс погиб при странных обстоятельствах, а Сигрит родила Шанталь и стала вести отшельнический образ жизни.

В городе мало говорили об этих женщинах. Они были кем-то вроде знахарок, занимались врачеванием, на то и жили. Тогда рассказ о том, что девушка занималась ночью не контрабандой, а сбором на болотах какой-то травы, которую использовала бы потом в лечебных целях, выглядел вполне убедительно.

Шанталь казалась Дароку загадкой, которую просто не терпелось разгадать. Обладая обаянием и имея статус вождя, мужчина привык к заискиванию женщин по отношению к себе. Представительницы прекрасной половины человечества, так или иначе, старались обратить на себя его внимание, или хотя бы вели себя с ним крайне вежливо. От Шанталь мужчина не мог добиться ни того, ни другого.

Иногда при встрече с ней он видел в ее глазах откровенный страх. Девушка боялась его, и Дарок не мог взять в толк почему. А порой он сталкивался с ее искренним негативом. Она так дерзко и неприязненно глядела на своего сюзерена, что заставляла его откровенно злиться, но при этом раззадоривала на то, чтобы искать с ней встречи ещё чаще.

Дарок был лояльным правителем. Он знал, что в связи с трудностями, легшими на плечи жителей Маам Кросса, многие местные недолюбливают Союз. И ему, как вождю, следовало сделать все возможное, дабы изменить их мнение. И не наказанием, а терпеливой долгой работой.

По крайней мере, так он старался себе объяснить свою тягу к Шанталь Скрогинс. Ведь не мог же он в самом деле заинтересоваться этой дурнушкой, да к тому с языком без костей.

Подойдя к дому, он внимательно осмотрелся. Дарок знал, что в компаньонках у Шанталь числилась огромная черная волчица, потому мужчина решил проявить особую осторожность. Но, не заметив в округе хищника, он смело постучал в дверь. Спустя полминуты мужчина повторил стук. То, что в доме кто-то находился, не было никаких сомнений. Из трубы шел белый дымок, а преприятнейший аромат свежей выпечки просачивался сквозь деревянную дверь и доходил до ноздрей Дарока.

— Госпожа Скрогинс! — крикнул он, наклоняясь ближе к дому. — Будьте так любезны, отворите дверь.

Когда никто не ответил на его просьбу, мужчина усмехнулся и покачал головой. Прячется.

— Я знаю, что вы дома. И это совсем невежливо, не отвечать своему сюзерену.

Никакого ответа. Странно.

Дарок обошёл дом и заглянул в окно. Внутри было темно. На окнах не висели занавески, но, тем не менее, в окне ничего нельзя было разглядеть. Однако.

Такая же ситуация ждала Дарока и с другими окнами. Мужчина обошел дом кругом, вернулся к двери, потоптался на месте, вздохнул и обреченно направился к своей лошади. И в этот самый момент дверь отворилась.

Дарок замер и обернулся. На пороге никого не было. Усмехнувшись, мужчина зашагал к дому. Кажется, кто-то решил поиграть.

Войдя внутрь, он осмотрелся. Обстановка хоть и была небогатой, но дом содержался в чистоте и порядке. В комнате было светло, посредине стоял стол, застеленный свежей скатертью. Рядом находился комод, заставленный посудой. От печки исходило приятное тепло. Дарока удивил странный, немного кокетливый бледно-розовый цвет, в который были выкрашены стены, и ручная роспись в виде птиц и бабочек. Это так резко гармонировало с внешним образом хозяйки дома. Грубая, неотёсанная деревенщина, оказывается, имеет душу художника.