Между двух огней - Сергей Майдуков

«Так, — решил Хромов, — пора кончать этот театр».

— У тебя водка есть, лейтенант? — спросил он. — Ну-ка, открывай свои закрома. — Он кивнул на допотопный сейф, крашенный ядовито-зеленой краской. — Не видишь разве? Страдает твой подозреваемый. Брат погиб, а тут еще обвинения несправедливые плюс похмелье. Тяжело человеку. Что мы, звери, что ли?

При слове «несправедливые» губы Сафонова дрогнули. Упоминание похмелья заставило его нервно облизнуться.

«Ну все, поплыл голубчик», — понял полковник Хромов, когда поощряемый Сафонов выцедил из пластмассового стакана водку и задышал. Милонов был удален из кабинета под благовидным предлогом. Хромов занял его место, посмотрел, как подозреваемый давится водкой, налил ему еще и угостил конфетой.

— Мятная, — сказал он. — Люблю, знаешь, чтобы от меня свежее дыхание. И женщины любят. Так что в этом вопросе мы едины. — Он засмеялся, глядя, как сморщившийся Сафонов заедает водку конфетой.

Рот этого человека больше не был прямым и жестким, а прыгал как попало, а глаза бегали по сторонам.

— Помочь тебе хочу, — негромко произнес Хромов и посмотрел на дверь, словно опасаясь, что кто-нибудь неожиданно войдет. — Мужик ты хороший, правильный. Но защиту свою строишь неумно.

— Чего? — нахмурился захмелевший Сафонов.

— Из дома выходил? — спросил Хромов. — Выходил. И где сорок минут провел?

— В сортире.

— Неубедительно. Алиби должно быть такое, чтобы не вызывало сомнений. А у тебя понос какой-то. Вот тебя и тягают, милый мой. И упекут, не сомневайся. У нас ведь здесь полиция, а когда тобой прокуратура займется, там каждое твое слово под сомнение возьмут, каждый шаг проверят и перепроверят. — Хромов посмотрел на бутылку, потом на дверь, потом на своего визави. — Убрать бы надо водку. А то ведь не положено. Или допьешь?

Сафонов выбрал второй вариант. Люди часто ищут забвения на дне бутылки. Особенно с похмелья. Или в беде. Что обычно взаимосвязано. Временное облегчение Сафонов, конечно, получил, но не для того поил его полковник Хромов, чтобы пожалеть и отпустить на все четыре стороны.

Медицинская экспертиза показала, что брат подозреваемого был убит человеком высокого роста, физически сильным и озлобленным, судя по количеству нанесенных ударов. У Хромова не было ни малейших сомнений, что убийца в данный момент сидит перед ним, давясь сивушной отрыжкой. Догадывался он, и куда делось орудие убийства, не обнаруженное на месте преступления. Кирпичей там валялось много, даже окровавленные имелись в наличии, но того самого, которым был забит покойный Василий Сафонов, не было. Следствие рано или поздно должно было вывести брата на чистую воду. Но полковник Хромов предпочитал раньше, а не позже, он любил делать все быстро и оперативно. А еще ему нравилось ощущать свое превосходство над людьми.

— Послушай, Сафонов, — заговорил он, хмурясь. — Лично я тебя понимаю. Как мужик мужика. Ты или живи с женой, или разводись, но руку на нее не поднимай. Не по-мужски это. Я бы тоже не потерпел такого от родного брата. Правда, в отличие от тебя, я бы все обтяпал по-умному. А ты дал маху, братец. И если я тебе не помогу, то никто больше не поможет.

— Я не убивал, — пробормотал Сафонов, дико водя глазами, налившимися кровью. — Спросите бабку Филимоновну, что через забор от нас. Она видела, как я из уборной выходил.

— Да, ее показания запротоколированы, — подтвердил Хромов. — Но мы-то с тобой знаем, когда ты в уборную вошел и зачем.

— Нужду справить, вот зачем. Брюхо подвело.

Сафонов попытался посмотреть на собеседника с вызовом, что получилось достаточно карикатурно, учитывая, что он уже плохо видел дальше собственного носа.

— Версия так себе, — сказал Хромов, скривившись. — Первое, что сделает любой мало-мальски опытный следак, это велит выгрести дерьмо из твоего нужника и отыскать там кирпич. Да-да, тот самый. Мы ведь знаем, что ты его утопил.

Интуиция не подвела полковника. Он отчетливо видел, как задохнулся Сафонов от неожиданности, как провел рукой по лбу, покрывшемуся испариной. Это было попадание в точку. Хромов угадал, где спрятано орудие убийства. При этом ему казалось остроумным убедить задержанного самому разгребать свое дерьмо и вытаскивать улику на свет божий, вместо того чтобы поручать грязную работу подчиненным.

— Я ничего не знаю ни про какие кирпичи, — стал гнуть свое Сафонов. — Мало ли кто мне что в сортир подбросил.

— Так ты сам себя в ловушку загонишь, — предупредил Хромов, притворился задумавшимся, а потом просветлевшим от осенившей его идеи. — Вот что мы с тобой сделаем, — сказал он, подмигивая осоловелому Сафонову. — Сейчас я тебя отпущу. Якобы для следственного эксперимента. Мои орлы отвезут тебя домой и оставят там на некоторое время. Это твой единственный шанс. Избавься от улики. Прячь, где хочешь, только не на своем участке. К соседям снеси или на огороды, не знаю. На все про все у тебя будет час или два, так что не хлопай ушами. Ты мне симпатичен, мужик. Не хочу, чтобы ты из-за брата пожизненное получил. Это было бы несправедливо. Короче, теперь или ты следака, или он тебя. Не мешкай.

Сафонов часто заморгал и потер себя по щекам, прогоняя сонную одурь.

— Как же я… — забормотал он. — Там глубоко. Метра полтора.

— Сачок возьми, — посоветовал Хромов. — Или лопату, не знаю. Да хоть сам в дырку полезай. Жить захочешь, справишься.

Прибрав опустошенную бутылку, он велел увести задержанного, а потом собрав оперов, объяснил им задачу. При этом все они старались сохранять серьезность, но невольно давились от смеха, представляя себе, как пьяный придурок Сафонов станет добывать улику, свидетельствующую против него самого, да еще и подтверждая своим поведением собственную вину.

— Вот так-то, — закончил Хромов инструктаж. — Учитесь, парни. И в особенности ты, Милонов. Работаем весело, с огоньком! Когда этот урод про меня что-нибудь вякнет, в протокол не заносите. Где нажрался, мы не знаем. Таким взяли. Короче, организуйте плотную слежку и берите тепленьким.

— И грязненьким, — добавил оперативный работник, вызвав тем самым взрыв приглушенного смеха.

— Шланг понадобится…

— И перчатки…

— Мешок побольше…

— Га-га-га…

— Го-го-го…

Хромов уже не участвовал в обсуждении животрепещущей темы, отойдя в сторонку, чтобы без помех переговорить с Шайтаном.

— Слушаю, Григорий Зурабович, — сказал он в трубку.

— Приветствую, Евгений Петрович.

— Здравствуй, здравствуй. Есть новости?

— Вагон и маленькая тележка, — сказал Шайтан.

— Рад слышать. Что конкретно?

— Свидетель по делу нападения на автобус нашелся.

— Разин? — припомнил Хромов.

— Он самый, — подтвердил Шайтан. — Но, судя по всему, показаний от него не добьешься. Накануне Андрей Разин выпивал с приятелем и рассказал ему о случившемся. Короче, раненый боец…