Смерть в озере - Кэролайн Данфорд

– Ради всего святого! – воскликнула я, чуть было не добавив «мальчики». – Ведете себя как дети. Кто-нибудь может мне объяснить, что происходит?

– Ладно, – начал Бертрам. – Я обнаружил Рори в комнате мисс Флауэрс, он что-то искал. Не иначе как избавлялся от улик.

– Зачем нужно было идти в ее комнату?

– Так и я о том же спрашиваю! – обрадовался Бертрам.

– Нет, зачем это нужно было вам, Бертрам? – На этих словах уголки губ Рори дернулись в намеке на улыбку.

– Услышал шум, – с достоинством ответил Бертрам.

– Но почему вы рыскали по дому в ночи?

– Я не рыскаю, – прорычал Бертрам, в этот момент как никогда напоминая заросшего бородатого тигра. – И вообще, не я нахожусь под следствием.

– Так я под следствием, да? – В речи Рори угрожающе прорезался шотландский акцент. – А вы, стало быть, и судья, и присяжные, и палач?

– Я не это имел в виду, – вспылил Бертрам.

– Довольно! – Терпение мое лопнуло. – Я не дворецкий, который может болтаться без дела по дому, и не гость. Я горничная. Горничная! И как горничная я драю ступеньки, выбиваю ковры, заправляю кровати и за день едва могу присесть, а когда наконец уже к ночи могу лечь в постель на пару коротких часов заслуженного сна, то валюсь с ног. У меня все болит. А тут после очень долгого и утомительного дня меня будят, лишая положенного сна, вытаскивают из кровати и ведут сюда, заставляя выслушивать вашу перебранку из-за смехотворных обвинений. Счастливой меня сейчас не назовешь. Вы это понимаете?

Никто не произнес в ответ: «Да, Эфимия», – но оба выглядели в достаточной мере пристыженными.

– А теперь сядьте, оба! – велела я. Иногда у меня получается копировать манеру поведения матушки, как сейчас. Мужчины обменялись взглядами, на краткий миг забыв о разногласиях перед угрозой «загадочного женского характера», и под моим непреклонным взглядом сели. Тогда я поняла, что никогда еще так сильно не злилась ни на одного из них.

– Бертрам, почему вы так поздно не спали?

– Пытался выяснить, ради чего здесь наши гости, – ответил он. – Чертовски сложно выполнять задание Фицроя, не зная, в чем дело.

Не согласиться с этим было сложно.

– Рори мог заниматься тем же самым.

– Он же дворецкий, – возразил Бертрам.

– То есть недостаточно важная птица, чтобы думать собственной головой? – негодующе перебил Рори.

– Тише, Рори, у тебя будет возможность высказаться, – безапелляционно оборвала вновь начинающийся спор я, точно разговаривая с провинившимся ребенком. Немногие могли противостоять такому тону, если они его заслужили, и Рори замолчал.

– Если точнее, Бертрам, почему вы решили, что Рори замышлял что-то нехорошее? Вы также знали о его романе с мисс Флауэрс?

Оба они заговорили одновременно и очень громко.

– Подождите, я ничего не слышу, когда вы говорите оба и сразу, – попыталась прервать их я, но поняла, что перегнула палку.

– Я понимаю, что ты устала, Эфимия, – начал Рори. – Но ни один мужчина не выдержит, когда ему вот так затыкает рот женщина.

Бертрам что-то пробормотал, видимо, согласился.

– Понятия не имею, как тебе в голову пришла мысль о том, что между мной и мисс Флауэрс что-то есть. Может, в тех домах, где ты была, такие тайные свидания слуг и господ обычное дело, но у меня есть свои принципы. Я никогда бы не стал мириться с таким поведением своих подчиненных, не говоря уж о том, чтобы самому вступить в подобную связь. Тем более с такой женщиной, как мисс Флауэрс!

– Именно, – поддержал Бертрам, будто никогда с Рори и не ссорился. – Ни один мужчина в здравом уме не стал бы с ней связываться. – Я думала, что сейчас он скажет что-то про ее вульгарность, но Бертрам удивил меня, продолжив: – Такая интриганка! Эта женщина настоящая акула.

– Согласен, – коротко кивнул Рори.

– Но что же ты тогда прошлой ночью делал в ее комнате? – спросила я.

– Никогда я до этого момента не был в ее комнате, – возразил Рори.

– Но я видела тебя!

– И кто теперь рыскает? – хмыкнул Бертрам, но мы с Рори не обратили на него внимания.

– Эфимия, даю тебе слово, – глядя мне прямо в глаза, четко произнес Рори.

Мысленно я прокрутила сцену в голове еще раз.

– Ох, фикус!

– Это что, пароль? – уточнил Бертрам. – Но Фицрой не говорил…

– Должно быть, пока я боролась с горшком, повернулась не в ту сторону, – задумчиво предположила я. – Получается, ты выходил из библиотеки.

– Да, я там был, – подтвердил Рори.

– Зачем? – не утерпел Бертрам. – И что ты там делала, Эфимия?

– Меня разбудил какой-то шум. Что это было, я не поняла, но прошла до того коридора. Удивительно, как разносятся звуки по спящему дому ночью. Звук оказался смехом… точнее, хихиканьем мисс Флауэрс.

– И ты увидела, как я выхожу из комнаты, и решила, что от нее. Ох, Эфимия, я думал, ты обо мне лучшего мнения.

Я вспыхнула.

– Прости, – тихонько попросила я.

– Что ж, похоже, все прояснилось, кроме ночных блужданий Рори, – объявил Бертрам.

– Не собираюсь ничего объяснять. Я увольняюсь.

– Даже если не учитывать то, что работаешь ты не на меня, – ядовито откликнулся Бертрам, – мне совесть не позволит разрешить тебе уехать, пока не нашли вышеупомянутую женщину.

– И как же вы собираетесь остановить меня? – спросил Рори, поднимаясь с места. Он был выше Бертрама сантиметров на десять и гораздо шире в плечах.

– Даже не смей угрожать Бертраму! – раздраженно потребовала я. – Ты же знаешь, что у него слабое сердце.

– Эфимия, я в твоей защите не нуждаюсь! – запротестовал тот, но лицо его заметно побледнело. Взглянувший на него Рори, видимо, тоже заметил, потому что сел обратно.

– Зачем вообще было впутывать ее в это? – даже как-то жалобно обратился он к Бертраму.

– Подумал, что уж ей ты точно правду скажешь. Я хорошо осведомлен, что к Эфимии, в отличие от меня, ты относишься с большим уважением.

Рори поморщился.

– Из всех богатеев, что я встречал, вы один из лучших, – признал он.

– Рори, пока ты не расскажешь, что делал, мы останемся в этом тупике. Пожалуйста, – умоляюще попросила я. – Мне очень хочется снова лечь.

– Ох, ну если это так необходимо. Я искал карты.

В этот раз ущипнуть себя пришлось Бертраму.

– Карты? – недоверчиво переспросил он. Судя по выражению его лица, если бы Рори объявил о своем намерении полететь на Луну, в это он поверил бы скорее.