Колкая малина. Книга вторая - Валерий Горелов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Их одели в полосатые халаты,
Чтобы было легче поддерживать баланс
И на содержание считать трудозатраты.
А кого уже до нитки обобрали,
Ставят на особенный учёт.
С них уже прилично крови насосали
И пытались даже брать помёт.
Намеревались было кожу с них сдирать,
Но пока нет нужных инструментов.
И было мнение — в кишках пошуровать
Для изъятия пищеварительных ферментов.
Но были те, кто как-то хитро умирали.
Их приходилось сотнями сжигать,
Но кредиторы прямо указали,
Что и золу из крематориев можно продавать.
Хотите долго и богато жить —
Все банки и конторы круглосуточно открыты.
Не надо сомневаться и грустить,
Берите ипотеку и кредиты!
Беспечность
Восьмёрка на боку — символ бесконечности,
И он похож на маску маскарадную.
А пи́ры Валтасаровы — символы беспечности,
Принявшие в грехе кару кровожадную.
В вечности беспечность и беспечность в вечности —
Это аргументы великих катастроф,
И пусть живое выживает по закону бесконечности —
В истории немало разрушенных мостов.
Бывает, личная беспечность годы отбирает
За невразумление прошлого уроков.
А если в это завалилась целая страна,
Не услышав голоса собственных пророков?
Легкомысленным бывает поведение,
Когда не верится ни в чьи предупреждения,
И кажется — кругом одно везение,
Отчего и вера в любые заверения.
А когда окажется, что всё было обманом,
Сразу вспоминаешь, что тебя предупреждали,
Но, надышавшись в романтическом тумане,
Мы самих себя и обираем.
Всегда кому-то жить, кому-то умереть.
Не доводите страх до исступления,
Пытайтесь в темноте звёзды рассмотреть
И читайте символы небесного знамения.
Благородство
Поручик Ржевский — символ превосходства —
Горячей плойкой накрутил усы.
Он в поэтическом пылу и полон благородства,
Такому с любой сдачи придут одни тузы.
Зеркало гримасу отражало
Хладодушия к крестам и презрения к деньгам,
Но восторженность усов всё же выдавала
Страстную любовь к игре и кутежам.
На щеке еле заметный, но дуэльный шрам
Ему с героями романов сходство придавал.
Он был готов пойти на смерть за милых дам,
Он честью, как алмазами, блистал.
Сегодня получил от маменьки аванс:
Она детей холопских продала.
И он в ночь усядется с графьями в преферанс,
А к утру фортуна скажет, чья была игра.
Есть гусарская рулетка, а есть гусарский сифилис
И от шампанского похмельные понты.
Тем, кто честь и благородство исполнял на бис,
Уже в затылок дышат русские бунты.
Рабовладельцев причащали и венчали,
Они блистали на приёмах и балах.
А те, которые не люди, на земляных полах рожали
И кормились гнилью в зловонных погребах.
Во имя чего?
Во имя — это указание на цель,
И количество таких неисчислимо.
Этих чьим-то именем ведут на цитадель,
А кого-то понуждают полюбить, что не любимо.
К разным целям может призывать
Одно и то же имя, набитое на флаг:
Одних ведут продать, других ведут предать,
И филантропов превращают в скряг.
Имя, как и память, свет не отражают,
Они как два сверчка в липкой темноте.
Кем им быть сегодня, не они решают,
Они — просто капитал в продажной суете.
Для собственных потребностей напишут биографию
И в нужных падежах озвучат имена.
Своими запятыми разметят орфографию,
И любой сюжет истории сладят под себя.
Те, которые из прошлого рвутся прикурить, —
Целуйте знамя Октября.
Но только у них хочется спросить:
За что сражались мушкетёры короля?
Надо к жизни относиться избирательно,
И не стоит там любить, где надо потерпеть;
И поверьте, что совсем необязательно
За кого-то где-то взять и умереть.
Вожжи
Салатный цвет — зелёный или жёлтый?
Убогость — это бледность или сырость?
Как случилось, что могучий — это толстый,
И бесправием становится терпимость?
Мне удача жирный кукиш заплела,
А навязчивый подсказчик нёс голимый вздор;
И в голове как муха стрекотала,
Что опять в подсчёте перебор.
Ревнивый муж тусуется под дверью:
Сегодня денежный клиент у его шалавы.
Он так прикормлен пастушеской свирелью,
Что скучает без такой отравы.
Вскормленные ядами крепки и совершенны,
И на всё имеют правильный ответ.
Они и в радостях, и в горе неизменны,
На них на всех один бронежилет.
Верблюда погоняют бранными словами,
А скаковую лошадь — шпорами в бока;
И двуногих тоже потчуют вожжами,
Вонючие трусы накинув на глаза.
Вы по-новому колоду потасуйте,
И пусть предвзятым будет разговор.
Без всякого сомнения — рискуйте,
Если на руках какой-то недобор.
Всё железо
Кому — железом по стеклу,
Кому — серпом по яйцам,
Когда собаки брешут на луну,
А волки́ подыгрывают зайцам.
Он орал невразумительные речи,
Что кого-то спас, кого-то убивал,
И вроде как в разгар кровавой сечи
Позорно с поля боя побежал.
Височное раненье реальность загибает:
Ему в хирурге померещился комбат.
И где-то рядом выло и кричало:
«Иди в атаку, рядовой солдат»!
Он видел, как безногий друг в атаку побежал,
Как горели камни, и броня давала течь.
