Меж сбитых простыней - Иэн Макьюэн

— Пришлось взять такси, шофер ждет внизу.

Стивен чмокнул дочь, помог ей внести чемоданы и пошел расплатиться с водителем. Когда, чуть запыхавшись от подъема по двум лестничным пролетам, он вернулся к своей квартире, дверь была заперта. Стивен постучал, но открыли не сразу. На пороге возникла Чармиан.

— Нельзя, — важно сказала она, загораживая проход. — Зайдите позже.

Издав гнусавое, необаятельное хрюканье, сходившее за смех, Стивен сгреб ее в охапку, шагнул в квартиру и ногой захлопнул дверь. Он не преуспел в своем намерении подбросить малышку в воздух, точно ребенка, ибо она оказалась по — взрослому тяжелой, и смог лишь на пару дюймов оторвать ее от пола. Чармиан ударила его по руке и крикнула:

— Отпустите…

Хлопнувшая дверь заглушила ее вопль. Стивен тотчас разжал руки.

— …меня, — тихо договорила девочка.

Оба слегка отдувались. В ярком свете прихожей Стивен впервые ее рассмотрел: нескладная голова редькой, вечно оттопыренная нижняя губа, зарождающийся второй подбородок. Под толстым широким носом пушок усиков. Бычья шея. Взгляд широко расставленных глаз спокоен. Благодаря этим большим, по-собачьи карим глазам она не казалась уродиной. Миранда возилась в дальнем конце длинной прихожей. Она была в «вареных» джинсах и желтой рубашке, заплетенные косички на концах стянуты обрывками синей бечевки. Теперь дочь встала рядом с подругой.

— Чармиан не любит, чтобы ее поднимали, — объяснила она.

Стивен проводил девочек в гостиную.

— Прошу прошения, я не знал, — сказал он, чуть коснувшись руки Чармиан.

— Я просто пошутила, когда открыла дверь, — невозмутимо ответила коротышка.

— Конечно, я так и понял, — поспешно сказал Стивен.

За обедом, купленном навынос в соседнем итальянском ресторане, девочки рассказывали про школу. Стивен налил им немного вина, и они, ужасно развеселившись, чуть не падали от смеха. Перебивая друг друга, они поведали о директоре, который заглядывает девочкам под юбки. Стивен припомнил забавные случаи из своей школьной поры; конечно, времена были другие, но рассказ получился удачным, и подружки от души хохотали. Обе раздухарились и просили еще вина. Одного бокала достаточно, сказал Стивен.

После обеда девочки вызвались мыть посуду. С большой рюмкой бренди Стивен раскинулся в кресле, прислушиваясь к их неясному щебету и уютному звяканью тарелок. Вот она жизнь, вот он дом. Миранда принесла кофе и с наигранной учтивостью официантки поставила чашку на журнальный столик.

— Ваш кофе, сэр, — сказала она.

Стивен подвинулся, и дочь умостилась рядышком. Она легко преображалась из девушки в ребенка. Миранда опять свернулась калачиком, прижавшись к своему большому шершавому отцу. Косички она распустила, и ее волосы, рассыпавшись по груди Стивена, золотились в электрическом свете.

— У тебя есть мальчик? — спросил Стивен.

Не отрываясь от его плеча, Миранда помотала головой.

— Неужели в школе никого не нашлось? — не отставал Стивен.

Дочь резко выпрямилась и откинула с лица волосы.

— Мальчишек полно, целая куча, — сердито сказала она, — Но они все дураки и воображалы, — Миранда вдруг стала очень похожей на мать. Ее испепеляющий взгляд включал отца в число соучеников. — Вечно прикидываются.

— Как это?

— Ну, не знаю… — Миранда раздраженно дернула головой, — Расчесываются… приседают…

— Приседают?

— Угу. Думают, мы на них смотрим. Встанут перед окном, будто хотят причесаться, а сами глазеют на нас и выпендриваются. Вот так.

Миранда соскочила с кресла и, встав посреди комнаты, пригнулась перед воображаемым зеркалом, точно певец у микрофона. Нелепо выгнув шею, она изобразила тщательные взмахи расчески, потом отступила и, полюбовавшись собой, возобновила процедуру. За язвительной пародией наблюдала и Чармиан, с двумя чашками кофе возникшая в дверях.

— А у тебя есть мальчик, Чармиан? — беспечно спросил Стивен.

Карлица опустила чашки на стол и одарила отца с дочерью снисходительной улыбкой мудрой старухи.

— Конечно нет, — сказала она.

Потом Стивен показал девочкам их спальню.

— Здесь только одна кровать, — сказал он, — Надеюсь, вы не против спать вместе.

Громадное ложе, семь на семь футов, было одним из того немногого, что он забрал с собой из супружеской жизни. Очень старые темно-красные простыни появились еще в те времена, когда постельное белье было только белым. Стивен не любил спать на этом свадебном подарке. Когда Чармиан легла поперек кровати, она заняла места не больше подушки. Стивен пожелал девочкам спокойной ночи. Миранда вышла за ним в холл и, приподнявшись на цыпочки, клюнула его в щеку.

— Ты не воображала, — шепнула она, прижавшись к отцу; Стивен замер. — Вот бы ты вернулся домой.

Он поцеловал ее в маковку.

— Мой дом здесь. А у тебя теперь два дома, — Стивен расцепил дочкино объятье и, сжав ее ладошку, подтолкнул к двери спальни. — Увидимся утром, — пробормотал он и поспешил в кабинет, где плюхнулся в кресло, в ужасе и ликовании от своей эрекции.

Прошло десять минут. «Приди в себя, чего ты радуешься, все это очень серьезно», — говорил он себе. Но хотелось петь, сбацать на пианино, бродить по улицам… Ничего этого он не сделал. Глядя перед собой и не думая ни о чем конкретном, он неподвижно сидел в кресле и ждал, когда в животе уймется возбужденный озноб.

Наконец холодок исчез, и Стивен отправился в постель. Спал он плохо. Сначала долго ворочался, мучимый мыслью, что не может уснуть. Потом провалился в обрывочный сон, но сразу же очнулся в кромешной тьме. Казалось, он услышал какой-то звук. Не вспомнить какой, но явно неприятный. Сейчас было тихо, в ушах шипела тьма. Хотелось в туалет, но было страшно вылезать из постели. Как уже бывало, навалилось тоскливое предчувствие смерти, страх умереть не когда-нибудь вообще, а сейчас, в три пятнадцать ночи, вот так — с намотавшейся вокруг шеи простыней и животной потребностью отлить. Стивен зажег свет и пошел в ванную. Бурый член скукожился то ли от холода, то ли от страха. Его было жалко. Он лил двумя струйками. Стивен его чуть залупил, и струйки соединились в одну. Стало жалко себя. Когда Стивен вышел в коридор и закрыл дверь ванной, отсекая урчанье бачка, он вновь услышал тот звук, который пробился к нему сквозь сон. Давно забытый, этот звук был настолько знаком, что теперь, осторожно пробираясь по коридору, Стивен узнал в нем прародителя всех других звуков, оправу всех страхов. Крик его жены в приближающемся оргазме. Стивен остановился перед дверью в спальню девочек. Басовитый стон, перемежаемый хриплыми лающими всхлипами, рваными скачками забирался на верха, а затем сваливался на низы, все равно оставаясь выше начального тона. Стивен не осмелился приникнуть к двери. Он напряженно вслушивался. Вот все закончилось, скрипнула кровать, по полу зашлепали шаги. Повернулась дверная ручка. Забыв о своей наготе, Стивен стоял, точно лунатик: ни вопросов, ни ожиданий.