Ниточка к сердцу - Эрик Фрэнк Рассел

Безо всяких помех Моури покинул здание и повторил ту же процедуру в ратуше. Следующим шагом значилась покупка новой пишущей машинки, бумаги и конвертов.

К обеду он вернулся в номер и начал строчить письма. Работа заняла два дня. Затем машинка благополучно упокоилась на дне ближайшего озера.

В результате у Моури на руках осталось двести двадцать писем; еще двести двадцать он уже разослал своим адресатам, прежде получавшим от него предупреждение.

ХАДЖ-РИДАРТ – ВТОРОЙ, НО НЕ ПОСЛЕДНИЙ.

СКОРО ВАШ ЧЕРЕД.

ДИРАК АНДЖЕСТУН ГЕЗЕПТ.

После обеда он изучил газеты – и сегодняшние, и вчерашние, на которые не хватило времени, – однако ничего дельного не нашел. О скоропостижной кончике Бутина Архавы – ни слова. Уж не решили ли братцы показать характер? Или просто тянут время?

В целом газеты писали о том же, что и обычно: «победа все ближе», «подведены официальные итоги битвы близ альфы Центавра» (то ли вымышленной, то ли реальной): одиннадцать сирианских судов и девяносто четыре – земных. Об этом, само собой, сообщали на первых полосах.

Внутри, в неприметном уголке, притаилась крохотная заметка о том, что сирианские войска «по стратегическим причинам» выведены с Федиры и Федоры – сорок седьмой и сорок восьмой планет империи. То же самое планировалось и на шестьдесят второй планете, Гумме, – «в целях усиления наших позиций в соседнем секторе».

Получается, власти больше не могли утаивать эту информацию – что империя потеряла целых две колонии и вот-вот лишится третьей. И хотя напрямую об этом не говорилось, можно было с уверенностью утверждать, что территория отошла землянам. Моури хмыкнул, вспоминая слова толстяка из пекарни: «Противник деморализован и бежит, в ближайшие месяцы нас ждет полная и окончательная победа».

Он вышел на улицу и позвонил в бар «Сузун».

– Забрали?

– Да, – ответил Скрива. – Только новая партия груза что-то запаздывает.

– Так ведь и в новостях тишина.

– А ты не говорил, что должна подняться шумиха.

– Я должен знать, за что плачу. Нет доказательств – нет денег.

– Доказательства есть. Хочешь взглянуть?

Моури задумался.

– А динокар у вас далеко?

– Нет, рядом.

– Тогда давай встретимся. В десять часов. В том же направлении, у отметки «8 ден».

Братья прибыла точно в срок. Моури стоял возле столба, скрываясь в густой тени. Динокар подъехал ближе, разрезая фарами полумрак. Скрива вышел, достал из багажника мешок и раскрыл его, демонстрируя содержимое.

– Святые небеса! – сдавленно пробормотал Моури, сглатывая комок желчи.

– Да уж, повозиться с ним пришлось, – признал Скрива. – Такую шею разожрал, даже нож затупился. Да и спешили мы. А ты чего кривишься? Брезгуешь, что ли?

– Нельзя было просто пристрелить?

– Так нам за аккуратность не доплачивают. Хочешь чистенькой работы – поднимай ставки.

– Ладно, меня все устраивает.

– Я так и думал, что ты не будешь против. Это Бутин мог бы жаловаться. – Он пнул мешок. – Да, приятель?

– Убери его, – велел Моури. – Он портит мне аппетит.

Скрива, злорадно хмыкнув, зашвырнул мешок в ближайшую канаву и выставил лапищу:

– Деньги давай.

Моури отдал ему сверток и дождался, пока братья в машине пересчитают деньги. Они любовно перебирали купюры, причмокивая губами и обмениваясь поздравлениями.

Когда наконец закончили, Скрива хохотнул:

– Самые легкие двадцать штук на моей памяти. Ни за что, можно сказать.

– Это почему? – насторожился Моури.

– Мы бы и так этого парня грохнули. Бутин подумывал нас сдать. По глазам было видно. Да, Гурд?

Тот ограничился кивком. Облокотившись о капот машины, Моури сказал:

– У меня есть для вас новое задание. Только другого профиля. Готовы?

Не дожидаясь ответа, он достал еще один сверток.

– Здесь десять приборов. Катушек с зажимом и длинным кабелем. Их надо развесить на телефонные провода в центре Пертана. Так, чтобы саму катушку не заметили, но кабель должен болтаться на виду.

– Так ведь и катушку тогда найдут, – возразил Скрива. – Зачем ее прятать?

– Затем, что я плачу больше обычного, – отозвался Моури.

– Сколько?

– По пять тысяч за каждую. Пятьдесят – за все.

Скрива чуть слышно присвистнул.

– Я смогу проверить, правда ли вы их закрепили, – предупредил Моури. – Так что давайте без шуток. Нам ведь хорошо работается вместе, не будем портить отношения.

Выхватывая пакет, Скрива поморщился.

– Думаю, ты больной на всю голову. Хотя жаловаться не стану.

Динокар братьев, сверкнув напоследок фарами, взвизгнул и умчался. Моури проводил его взглядом и потопал обратно в Радин, где из телефонной будки позвонил в офис Кайтемпи. Убедившись, что камера выключена, он заговорил чуть нараспев, подражая местному акценту:

– Вы голову, случайно, не теряли?

– Что, простите?

– Чья-то голова валяется на обочине в десяти километрах от Радина.

– Кто это говорит? Назовите имя! Кого…

Моури молча повесил трубку. Звонок, конечно же, проверят. Надо, чтобы голову нашли и личность трупа установили – а если в этом деле помогут Кайтемпи… что ж, тем интереснее. Моури заскочил в отель за последней партией писем и отправился на почту.

БУТИН АРХАВА – ТРЕТИЙ, НО НЕ ПОСЛЕДНИЙ.

СКОРО ВАШ ЧЕРЕД.

ДИРАК АНДЖЕСТУН ГЕЗЕПТ.

После рассылки он немного прогулялся перед сном, обдумывая события минувшего дня. Вскоре кто-нибудь заметит болтающиеся провода и вызовет электрика или мастера, в результате чего придется торопливо проверить всю телефонную сеть Джеймика – и обнаружить еще с десяток сюрпризов.

Перед властями встанет три очень неприятных вопроса: кто их подслушивал? Как долго? Что важного они могли выведать?

Моури не завидовал тем, кто стоял сейчас у власти: мало того что «осы» измывались над ними как хотели, так еще земляне, якобы терпящие поражение, понемногу откусывали у сирианцев один кусок территории за другим. Да уж, «не знает сна лишь государь один»[1] – особенно когда на подушке ползает оса с ядовитым жалом.

Незадолго до полуночи Моури свернул к своему первоклассному отелю – и встал посреди дороги как вкопанный. Вся улица была забита служебными машинами: каретами «Скорой помощи», пожарными динокарами… Вокруг сновала орда полицейских, среди которых мелькали угрюмые типы в штатском.