Елена Рубинштейн. Женщина, сотворившая красоту - Мишель Фитусси

Соотечественник? Незнакомец не лишен обаяния, у него приятные манеры, теплый голос. Он уверен в себе, может быть, даже слишком. Елена успокаивается, смахивает пот со лба, подбирает непокорные пряди.

Мужчина так пока и не представился.

— Простите. Вы меня поразили. Моя фамилия Титус. Эдвард Уильям Титус.

Елена покусывает ручку и опускает глаза на учетную книгу. Сердце у нее громко бьется. Она сама не понимает почему.

Она его поразила?

Он ее тоже.

Елена никогда еще не встречала таких мужчин. Он прекрасно разбирается в живописи, литературе, музыке, политике, и ему нравится играть в Пигмалиона. Елена готова слушать его часами. Эдвард Уильям Титус вовсе не занудный педант. У него явный педагогический дар, он говорит ясно, точно и зачастую забавно.

Эдвард открывает ей совсем другой Мельбурн, хотя ей казалось, что она прекрасно знает город. Но она работала с утра до ночи и почти нигде не была. С Эдвардом она почти каждый вечер ходит в театр.

В Австралии начала ХХ века театр был любимым развлечением. Заграничные труппы включали крупные австралийские города в свои турне. Австралийцы смотрели всё подряд. Публика смешанная, атмосфера непосредственная, по-детски искренняя, непохожая на вежливую сдержанность европейцев.

Эдвард не упускает случая покрасоваться своими познаниями. Надо признаться, у этого Пигмалиона бездна обаяния, и Елена часто о нем думает. Правильные черты лица, седеющие волосы придают ему особую, присущую англичанам элегантность. Он никогда не мямлит, говорит четко, красивым языком. Всегда свежевыбрит, благоухает лавандой, изысканно одевается. Костюмы ему шьют в Лондоне, обувь он носит итальянскую, рубашки заказывает у Шарве в Париже.

Знаток женской моды, он одобряет парижские туалеты Елены, замечает тончайшие детали — крой юбки, рюш на блузке, отделку шляпки. Вернувшись домой после вечера, проведенного с Эдвардом, Елена с удивлением замечает, что напевает мелодию Грейс Флетчер или Дороти Брантон, раздеваясь перед зеркалом. После спектакля они отправляются поужинать в самый модный мельбурнский ресторан. Эдварду еда кажется невкусной — то ли дело в Париже!.. «Когда мы с вами поедем в Париж, вы увидите, я вас поведу…»

Елена держится скованно, чувствует себя провинциалкой. Эдвард недавно приехал в Мельбурн, но принят повсюду как свой. Метрдотелей он зовет по имени, его усаживают за лучшие столики. Эдвард знакомит ее с французскими винами, с китайской кухней. Впоследствии она скажет, что он «подстегивал ее воображение и открыл новый неведомый мир». В его рассказах мелькают имена знаменитостей — о многих из них Елена никогда не слышала: актеры, художники, писатели, интеллектуалы, сильные мира сего, титулованные аристократы, английские леди, парижские графини, высший свет Нью-Йорка.

Как истинный сноб, а Эдвард, безусловно, сноб, он свободно жонглирует известными именами, однако нисколько не преклоняется перед богатыми и знатными людьми, к великому изумлению Елены — ведь она привыкла считать их высшими существами.

— Ценно не то, кто ты, а то, что ты делаешь, дорогая.

Кто же такой Эдвард? Большая часть его жизни покрыта завесой тайны, во всяком случае, до встречи с Еленой Рубинштейн в Австралии. Точно так же, как она, он намеренно напускает туману. «Американский журналист родом из Польши» — так обычно представляют его в биографиях. Но что он опубликовал? И в каких газетах? Тайна.

По свидетельству его племянника Эммануила Амейзена, управляющего французским отделением фирмы Елены Рубинштейн в конце 30-х годов и генерального директора после войны, Эдвард тоже носил фамилию Амейзен. Он переменил ее на Титус перед отъездом в Австралию в 1904 или 1905 году. Странный выбор для еврея, замечает сын Эммануила Оливье Амейзен и добавляет: «Как-никак это имя римского императора, разрушившего Иерусалимский храм. Впрочем, Эдвард всегда был нонконформистом».

Получается, у Титуса, как и у Елены, много разных жизней. В первой он родился 25 июля 1870 года в Подгоже, пригороде Кракова, и тогда его имя было Артур Амейзен. Его отец Лео Амейзен, женатый на Эмилии Мандель, владел небольшой фабрикой по производству содовой воды. Артур был старшим из девяти детей, а самым младшим — Яков, отец Эммануила Амейзена. Учился Артур сначала в городской школе, потом в гимназии Святой Анны.

Устроившись на работу в газету своего дяди, Артур три года работает журналистом в Польше. Без сомнения, в эти годы он и выучил английский и французский языки, на которых говорил так же бегло, как на польском, идише и иврите. В возрасте двадцати одного года, в 1891 году, Артур отправляется в Америку на пароходе «Кампаниа» из Ливерпуля. Живет он в Питсбурге, штат Пенсильвания, где обосновалась целая колония выходцев из Австро-Венгрии. В 1893 году он подает прошение о получении американского гражданства и три года спустя становится гражданином США.

Приехав в Питсбург, Артур Амейзен работает до 1895 года в австрийском консульстве под началом Макса Шамберга и одновременно продолжает учиться. Он получает юридическое образование, в 1897 году защищает диплом и открывает юридическую консультацию «Амейзен и Крамер», его клиенты — в основном его соотечественники, живущие в Питсбурге. До встречи с Еленой Рубинштейн он был женат и, кажется, имел двоих детей, которые отказались видеться с ним после того, как он оставил их мать. Титус никогда не упоминал о своем первом браке, но его семья знала о нем. Безусловно, знала и Елена, но тоже никогда и нигде не упоминала.

После Питсбурга след Артура теряется… Несколько лет спустя он обнаруживается в Нью-Йорке, потом в Австралии. Эдвард Уильям Титус, бывший Артур Амейзен, по-прежнему хранит кое-какие свои секреты, и это только прибавляет ему обаяния.

И вот он живет в Мельбурне и ухаживает за Еленой, делая вид, будто вовсе за ней не ухаживает. Иногда он появляется в косметическом салоне «Valaze» сразу после обеда и, несмотря на протесты хозяйки, уводит ее на прогулку в сад Фицрой или парк Королевы Виктории, который год назад открыли австралийцы в память покойной королевы.

Краснея, Елена оставляет Ческу хозяйничать в салоне, завязывает ленты шляпки, берет зонтик от солнца и выходит под руку с Эдвардом, а кузина и сестра с нежностью и легкой насмешкой смотрят ей вслед. Защищаясь, Елена переводит дружеские отношения в рабочие. Она предлагает Эдварду заниматься в ее фирме маркетингом и рекламой. В этой области ему нет равных. Перо бегает по бумаге, слова выстраиваются сами собой. Ему не потребовалось много времени, чтобы понять, как далеко простираются амбиции молодой женщины, и поддержать их.

Елена прислушивается к его советам, соглашается с новшествами. У него тысячи идей в секунду, и порой у нее начинает кружиться голова. Но он вмиг понимает все, что предлагает она. Стоит ей начать фразу, он ее заканчивает. Эдвард единственный, кто соображает быстрее ее и без конца ее удивляет.

Он умеет делать все и делает хорошо: улучшает оформление и упаковку товара, пишет рекламные тексты, украшая их цитатами и поэтическими строчками, внося в них лиризм. Не страдая недостатком фантазии, он придумывает специально для Елены венскую школу красоты, «отличную от английской и австралийской». Написанные им рекламы публикуются в газетах «The Talk», «The Mercury», «The Sydney Herald Tribune», «The Australian Home Journal» и строятся по одному принципу. Сначала вводится мотив, который должен побудить будущих клиенток обратиться к косметике, например неблагоприятный климат Австралии. Потом делается упор на плодотворность общения с Еленой, ее опытность и научную подготовку. «Чего хотят женщины? Un je ne sais quoi», чего-то особенного, вставляет он в текст по-французски…