Елена Рубинштейн. Женщина, сотворившая красоту - Мишель Фитусси

В конце концов он попросил прощения. Она тоже, сожалея о необдуманном поступке. Взаимные извинения, клятвы, слова любви. Он тоже садится в поезд, мчится в Париж, приезжает в «Крийон», и все кончается шампанским на балконе их номера, откуда они смотрят на огни площади Согласия.

Елена сохранит жемчужное колье. Оно будет первым в ее «коллекции ссор». Всякий раз, как муж будет ее обманывать, она будет покупать себе драгоценное украшение, очень дорогое и очень заметное. Деньги не лечат, не утешают, они разве что отвлекают. Елена будет часто прибегать к анестезии драгоценностями.

Коллекция ее растет что-то уж слишком быстро. Измена Эдварда, слезы, гнев, потом очередная покупка в магазине Гарри Уинстона или Картье. Елена с юности до безумия любит драгоценности — бриллианты, сапфиры, топазы, изумруды, халцедоны, лунные камни. И конечно же жемчуг. Она сохранила к нему пристрастие, получив свое первое украшение — нитку жемчуга от бабушки в Польше. На первые заработанные в салоне на Коллинз-стрит деньги она купила австралийский жемчуг и называла его «мой верный жемчуг», подчеркивая, что он никогда ее не предаст. Елена Рубинштейн носила разный жемчуг: морской, речной, черный и серебристый, защищалась им как доспехами, когда нуждалась в уверенности в себе.

Елена не могла устоять перед блеском камня, Эдвард — перед улыбкой на хорошеньком личике. Ему нравились кокетливые, отполированные до блеска светские женщины, полная противоположность его жене. Одержимой работой Елене было не до полировки, хотя она умела все очень быстро впитывать, но лоском культуры она обязана в первую очередь мужу.

Муж всерьез любил ее, восхищался умом, энергией, смелостью. Она не раз впечатляла его и постоянно изумляла. Он искренне хотел жить с Еленой семейной жизнью. Но желание вскоре потускнело. Материально он зависел от нее, и эта зависимость тоже в немалой степени подрезала крылья чувствам.

Охлаждение мужа к супружескому ложу было самым большим страданием Елены. Но даже в самые горькие часы, когда муки ревности заставляли ее думать о смерти, она никогда не хотела расстаться с Эдвардом. Она прощала, потому что верила: он изменится. И он обещал измениться. Клятва игрока.

Но потом он всегда возвращался к ней. Значит, она самая сильная. Или самая слабая. Это как посмотреть. Елена училась обуздывать свою гордость и сублимировала фрустрацию с помощью драгоценностей, картин, мебели, редких и дорогостоящих вещиц. В их семейной жизни будут пики счастья и крушения, ссоры и примирения, затишья и бури, долгие разлуки и встречи. Официально их брак продлится тридцать лет.

Господин и госпожа Эдвард Титус возвращаются в Лондон, чтобы открыть «Дом красоты Valaze». На этот раз Елене не нужно брать в руки кисточку, чтобы вывести буквы на вывеске: она заказывает ее профессиональному художнику. А еще она устанавливает у себя в доме телефон. Мейфэр, 4611: она называет номер всем и каждому, гордясь новомодным приобретением, и его указывают вместе с адресом на ее визитной карточке.

Чета занимает квартиру на третьем этаже, над косметическим салоном. Комнаты большие, светлые, обставлены со вкусом, в них приятно жить. Жизнь молодой семьи начинается прекрасно. Одну из комнат Эдвард превращает в кабинет, чтобы спокойно писать. Он по-прежнему занимается рекламой и вникает в каждую мелочь предприятия Елены.

Жена ему благодарна. В апреле 1909 года она официально регистрирует свою английскую фирму «Елена Рубинштейн, Pty Ltd» и отдает Эдварду 46 процентов паев, столько же, сколько берет себе, остальные она выделяет Ческе, которая становится генеральным директором, и двум своим менеджерам.

Салон только открылся, а Эдвард уже торопит ее закупить места для рекламы в газетах. Елена возражает, ей кажется это преждевременным.

— Клиентки придут. Нам нужно проявить терпение, пусть поработает пока молва. Подождем немного.

Так все и происходит. Клиентки появляются. Они приходят одна за другой, подталкиваемые нездоровым любопытством. Весь Лондон заинтригован происхождением Елены. Множество предположений вызывает ее необычный акцент, манера одеваться на парижский лад, пристрастие к драгоценностям. Аристократкам и снобам хочется уличить ее в погрешностях против вкуса, которыми она испортила изысканный особняк лорда Солсбери. На пути к успеху у Елены немало препятствий: она иностранка, простолюдинка, еврейка. Экзотику англичане приветствуют только в колониях — при условии, что аборигены знают свое место.

Между тем идет слух, будто процедуры Елены творят чудеса. Жажда новизны берет верх над снобизмом. Леди набираются смелости. Однако в свете любопытство считается не просто недостатком, но крайней степенью вульгарности. И леди, точно так же как при посещении салона мадам Хеннинг, останавливают экипажи на Брутон-лейн, за углом Графтон-стрит. Пряча лица под шляпами и вуалями, они торопливо поднимаются по ступенькам крыльца, озираясь по сторонам: не следит ли кто за ними?

Едва переступив порог, они чувствуют разочарование — по крайней мере те, кто желал позлорадствовать. Элегантность обстановки выше всяких похвал. Салон очень прост, но изыскан. Благодаря цветам — от белого до кремового с редкими вкраплениями бледно-розового — в спокойно-женственном интерьере салона есть что-то от дорогой клиники.

Но времени на удивление не остается: из двери, скрытой за занавесом, как по волшебству появляется Елена. Желая произвести впечатление на своих пресыщенных клиенток, она встречает их в белом халате химика поверх платья из тафты. Здоровается очень сдержанно: знать не терпит фамильярности. Но скоро атмосфера теплеет, становится почти дружеской, клиентка сидит в кресле, перед ней чашка чая и печенье. Елена протягивает ей визитную карточку, объясняет свои методы работы, открывает баночки с кремом и флаконы с лосьонами, по ходу дела упоминает леди Лемингтон и других дам высшего света, с которыми встречалась в Австралии, ссылается на терапевтов, дерматологов, говорит о спа…

Ее уверенность производит впечатление, связи тоже. Акцент уже не отталкивает, а скорее интригует. Настрой светских дам переменился. Иностранка, которую они собирались вышвырнуть вон из-за отсутствия родословной, теперь оказывается графиней из Вены. Или, вполне возможно, дочерью русского князя.

Елена не опровергает эти слухи.

Главное для нее — заоблачные тарифы. Десять гиней за двенадцать сеансов ухода за лицом, 2000 фунтов в год за сеанс каждые две недели с массажем всего тела и гимнастикой. Леди-миллионерши морщатся. Не слишком ли это дорого?

— Кремы того стоят! Вы не представляете, из скольких редчайших компонентов они составлены! Я сама езжу за ними в самые глухие уголки Европы.

Подкрепляя основательность своей научной базы, Елена, наклонясь к клиентке, доверительно сообщает, что лишила венских дам знаменитого доктора Эммы Лист и привезла ее помогать жительницам Лондона. У себя в Вене, продолжает Елена, доктор Лист так знаменита, что даже жена господина Фрейда, психоаналитика, ходит на ее сеансы. Словно зазывала на ярмарке, Елена готова рассказывать любые небылицы, лишь бы заинтересовать клиенток.