Умри, старушка! - Сергей Сакин

— Представляешь, его увезла скорая как раз в тот день, когда я тебя встретила. Я тогда забила на встречу, а должна была с ним встречаться.

— А где?

— На Маяковке. Представляешь, Спайк, его кто-то избил до смерти (- До смерти? — Ну, почти до смерти), он до сих пор лежит в реанимации. Наверное, это скины были.

Я вспоминаю, что в тот день была игра сборной России. Конечно, это были скины. В тот день в Городе была повышенная хулз-актив-ность. И у кого еще, кроме правых, хватит наглости в центре Города забивать кого-то до полусмерти. Я не удивлюсь, если это были мои друзья.

— Спааайк!

— М?

— Ну зачем вы такие злые? Зачем?

— Джой, ты сама знаешь зачем. А если бы я не был злой, ты бы меня не полюбила.

Ха! «Мы…» — она равняет меня с остальны-ми бритоголовыми, не понимая, что, если не› моя доброта, я устроил бы ей общак-субботнш еще тогда, в снежном мае.

Я вернулся в офис и сказал, что иду обедать. Законный час отдыха. Надо проставить Джой пиво. Пусть выпьет, пусть поуспокоится. Да и есть у меня какое-то чувство неловкости перед ней, как будто это я лично мудохал ее друга ниггера.

Мы зашли в летний ресторанчик, она заказала себе кучу салатов, я — здоровый шмат мяса, Его сготовили довольно быстро, и, когда еще чуть шкварчащий кус оказался передо мной, у меня произошел легкий адреналиновый выброс, Сидящий внутри мохнатый мужик, завернутый в шкуру мамонта, довольно зарычал.

Я утешаю Джой, как могу (а Джой любит мешать пиво с виски — тут кто угодно утешится), и это у меня получается неплохо, во всяком! случае она снова начинает улыбаться. Она рассказала мне историю понравившейся мне — фляжки, и я даже постучал себя кулаком по коленке — я угадал все с точностью до мм. Это | был какой-то сморщенный похотливый папик. Джой наконец-то заулыбалась. Но улыбка у нее все равно не такая, как обычно. Но уже не грустная, а наоборот — в глазах скачут как че-то искорки.

— Спаайк. У меня для тебя есть сюрприз.

Джой протягивает мне бумажку. На ней адрес и телефон. И имя. Необыкновенное, волшебное имя. Я СРАЗУ догадываюсь, ЧЬИ это координаты (даже еще раньше, ДО того, как увидел, что на бумажке что-то написано, еще когда она только протягивала ее). Я понимаю, что это очень глупо и вообще так не бывает, но все равно догадываюсь, что это ЕЕ семицифрие.

— Джой, что это?

— Это телефон и адрес твоей новой любОви.

— Джооой! Откуда?!!

— Братик, ты разве не знаешь, что для тебя я могу сделать что угодно. Забыл, что я княгиня ВуДу?

Это правда. Я сам чувствую, что у Джой очень сильная энергетика. А вообще (сообразил через 3 секунды) это несложно. Джой обзвонила знакомых, которые были вчера в клубе, нашла тех, кто был знаком с парнем, которого («Представляешь?!! Вот Ужас! Прямо у клуба!..») тоже избили какие-то бандиты (ага! В масках и с пистолетами:)), и узнала его телефон.

— А дальше?

— А дальше я ему позвонила и попросила сказать мне телефон его девушки.

— А он прям так и сказал:)?!

— А я ему предложила меняться.

— ???

— А ее телефон на телефон того, кто его вчера покалечил.

— Ну, я ему твой телефон дала.

Нет, ну вы посмотрите на эту обезьяну!!!

Когда я поднимал свое насытившееся тело по лестнице, ведущей в офис, я опять почувствовал испарину на лбу. О Боги, Боги! Пошлите мне силы! Моя бедная мама не вынесет, если я брошу работу. (И эту работу — ТОЖЕ. «…ОПЯТЬ! Когда же ты перестанешь быть малолеткой! Когда поймешь, что мужчине необходимо сделать карьеру!..»). А когда я касаюсь двери офиса, во мне уже клокочет самая настоящая ненависть. Абстрактная, ко всему сразу. Я захожу внутрь и иду к своему столу, я смотрю прямо перед собой, в стену. Я не хочу, чтобы (кто бы то ни был) увидел, ЧТО со мной сейчас творится. Не знаю почему, просто не хочу и все. Пять минут назад я попрощался с Джой, Как обычно, и она исчезла в городской толпе. Как обычно, но под сердцем кольнуло. Она всегда появляется и пропадает в моей жизни без предупреждений. Может, я увижу ее сегодня же вечером. Но почему-то кольнуло. Кольнуло так, как если бы она уходила навсегда. И я почувствовал, как она мне близка. Меня всегда бесило слюнтяйство, особенно мое собственное.

Я передвинул компьютер на столе так, чтобы монитор закрыл меня от всего офиса. Я положил руки на стол и принялся разглядывать свои пальцы. Через минуту я впал в полумедитативное состояние, между глазами и руками как будто появилась линза, я видел каждый капилляр, каждую трещинку на своей коже. У меня дома не оказалось пластыря, и заклеить разбитые костяшки было нечем. Сейчас разбитые места покрылись коричневой корочкой, из-под нее выступили капельки сукровицы. Разбитые кулаки будут заживать еще очень долго. Я сложил пальцы домиком, а под ними лежит клочок бумаги. Несколько строчек, написанных кривым почерком. ОНА.

Низ живота раздулся, и обеденное пиво напомнило о себе. Я поднялся и пошел в туалет. Туалет у нас общий, один на несколько офисов.

К соседнему писсуару примостился какой-то клерк постарше меня лет на 10. Он тоже вытащил свой сморщенный хуишко небольшой (цитата из И. Шмакова) и заулыбался. Отливая, он перевел взгляд на меня. Без предварительного «настраивания» мне никогда не удается прятать эмоции, сестра говорила, что у меня повышенная выразительность лица.

Кл,‹^ вздрогнул всем телом, и его улыбка тоже дрогнула, стала натягиваться в кривизну, и еще через полсекунды ее смазало выражение пугливого неверия. Он не мог поверить, что в чистом туалете престижного офиса может стоять молодой человек со свежезашитым шрамом на лице и ГЛАЗАМИ ЧЕЛОВЕКА, ГОТО ВОГО… НЕТ, ПРОСТО и БУДНИЧНО ЖЕЛАЮЩЕГО ЕГО, КЛЕРКА, СМЕРТИ. Я стоял и смотрел на него в упор. Сейчас он стал для меня воплощением всего этого Города, всех его жителей. Братья, посмотрите на ЭТО! Это же не человек, не млекопитающее животное. Это даже не насекомое, это низший организм, типа червя! И я могу (и хочу!) размазать его по полу подошвой ботинка. Нет, это даже не червяк. Это — робот, киборг. Он НЕ живет. Он существует по одной программе, ПО ПРАВИЛАМ. Он ПРАВИЛЬНЫЙ.

Его лицо исказил страх, и он начал спешно застегивать штаны. Руки у него дрожали, и он никак не мог справиться с собственной ширинкой. С конца у него продолжало капать, он обрызгал себе штаны и, наверное, обмочил трусы. И он никак не мог оторвать взгляд от стоящего напротив него парня. Наконец он бочком засеменил к выходу. Я усмехнулся, стряхнул, поправил трусы и пошел за ним следом, застегивая ширинку на ходу, Направляясь в офис, я загадал, чтобы у него хватило храбрости настучать моему начальству. Тогда меня турнут. Хотя о чем он может стукнуть? Я же слова ему не сказал. Да я его пальцем не тронул! А если он придет к боссу и скажет — молодой человек хотел меня убить прямо в туалете и слить кровь в унитаз — то РАБоты лишится он, а не я.