Обреченная цитадель - Евгений Сухов

С крепостью-городом Познань Михаил Велесов познакомился десять лет назад, когда писал диссертационную работу о средневековых западноевропейских крепостях. Его научный руководитель профессор Бритлинг, преподававший архитектуру в Московском строительном институте еще до революции, был большим знатоком немецких фортификационных сооружений и каким-то немыслимым образом сумел выбить для своего любимого ученика поездку в город-крепость для дальнейшего сбора фактического материала.

О том, чтобы попасть в крепость, не могло быть и речи, в ней размещался польский гарнизон. Несколько раз, ссылаясь на научные исследования, Михаил Велесов подавал просьбу на имя начальника гарнизона на посещение крепости, но ответа не получал. Единственное, что ему оставалось, так это работать в архивах: копировать чертежи старых строений, искать интересные решения в архитектуре и детально изучать историю крепости. В свободное время он ходил вдоль стен и любовался фортификационными сооружениями. Даже с расстояния в несколько километров строения внушали уважение к возведенной мощи. И вот когда, казалось бы, надежда на посещение крепости рухнула, неожиданно в гостиницу, где он остановился, пришел офицер, великолепно говоривший по-русски. Представившись капитаном Збигневом Полынским, он сообщил, что его просьба удовлетворена, и молодой ученый может совершить экскурсию в крепость.

– Вот спасибо! – не сумел удержать ликования Велесов. – Когда?

Польский офицер, не удивленный возгласу гостя, понимающе улыбнулся:

– Вы можете посетить крепость прямо сейчас. – И уже шутя, наслаждаясь некоторым замешательством Михаила, добавил: – Только давайте побыстрее, а то ворота могут закрыться, и нас уже не пустят.

От посещения крепости Михаил Велесов получил даже больше того, на что рассчитывал. Капитан Полынский провел его в самые затаенные уголки, позволил изнутри взглянуть на форты и даже отвел в Цитадель, усиленно охраняемую. Во время экскурсии у Велесова сложилось ощущение, что взять такую крепость будет невозможно. Разговоры о том, что она устарела уже к началу Первой мировой войны, явно не соответствовали действительности.

Велесов, вышагивая по раннесредневековой брусчатке, едва сдерживал мальчишеский восторг, а капитан лишь добродушно посматривал на своего подопечного, получая от его широко распахнутых глаз эмоциональное наслаждение.

Позже Михаил Велесов осознал, что это был тот самый случай, когда судьба совершает труднообъяснимый счастливый фортель, случающийся в судьбе человека лишь единожды. Год спустя он несколько раз делал запросы на предоставление рисунков или фотографий фортов, рассчитывая тем самым украсить ими текст диссертации, но всякий раз получал вежливый отказ. Только память, устроенная по принципу копировальной машины, стойко держала увиденные в крепости строительные и архитектурные решения.

Надо полагать, что, готовясь к продвижению Советской армии на восток, немцы многократно усилили крепость вооружением, включив в арсенал штурмовые орудия, минометы, танки; заминировали подступы к фортам. Без подробного плана крепости, без представления, где могли бы располагаться огневые точки, город Познань может стать непреодолимой преградой. Во всяком случае, консервами, крупами, сушеным мясом, галетами крепость обеспечена на несколько месяцев; в воде тоже нет надобности, потому что во внутренней части пробурены собственные артезианские скважины.

Михаил Велесов понимал, что обладает знаниями. Все они устроены по одному принципу, и, взяв один, поднабрав опыт, можно в короткий срок, а главное, с меньшими жертвами брать и другие немецкие города.

А что, если своими знаниями поделиться с командармами, которые вскоре будут штурмовать западноевропейские города-крепости? Ведь даже небольшой немецкий городок с малым гарнизоном может удерживать подле себя значительные силы. А если учитывать, что через каждый такой город проходят стратегические коммуникации – автомобильные дороги, железнодорожные сообщения, мосты, – то наступление Советской армии значительно замедлится.

Некоторое время Михаил Велесов еще размышлял, взвешивая все доводы «за» и «против», а потом, когда окончательно осознал, что по-другому просто невозможно, извлек из папки несколько чистых листов бумаги и принялся быстро, едва успевая за мыслью, писать письмо. Когда послание было написано, он внимательно его перечитал, нашел, что все написано верно и по-деловому, сложил его вчетверо и положил в конверт. На некоторое время ладонь, сжимавшая самопишущую ручку, зависла над конвертом, а потом, отбросив от себя последние сомнения, как ненужный сор, он уверенно написал короткий адрес:

«Москва, Кремль, товарищу Сталину».

Фронтовой треугольник

«Личное и строго секретное послание от г-на Черчилля маршалу Сталину

Я весьма благодарен Вам за Ваше волнующее послание. Я переслал его генералу Эйзенхауэру только для его личного сведения. Да сопутствует Вашему благородному предприятию полная удача!

Мы и американцы бросаем в бой все, что можем. Весть, сообщенная Вами мне, сильно ободрит генерала Эйзенхауэра, так как она придаст ему большую уверенность в том, что немцам придется делить свои резервы между нашими двумя пылающими фронтами…

9 января 1945 года».

Иосиф Виссарионович вновь перечитал письмо от Черчилля, переданное нарочным из английского посольства. Дела на фронте складывались удачно. Советские войска широким фронтом наступали от Прибалтики до Западной Украины, не встречая на пути своего продвижения какого-то ожесточенного сопротивления. Немецкий фронт рухнул. И немцы предпринимали огромнейшие усилия, чтобы собрать его воедино.

Наиболее успешно наступление проходило в районе Вислы. 1-й Белорусский фронт под командованием маршала Жукова уничтожил передовые силы немецкой девятой армии и, прорвав второй пояс обороны, выдвинулся на оперативную глубину более чем на сто километров. Оставалось решительнее преследовать врага, двигаясь к городу Лодзь.

Иосиф Сталин подошел к радиоле, стоявшей на столе, и повернул черную ручку. Из динамиков зазвучал джаз, к которому присоединился сильный голос певицы. Эту радиолу, отделанную красным деревом, Иосифу Виссарионовичу, зная, что это будет прекрасный подарок, подарил Уинстон Черчилль. В ответ Иосиф Виссарионович отправил в подарок премьер-министру коллекционный кизлярский коньяк. Нередко, чтобы отдохнуть душой, товарищ Сталин слушал музыку. Сейчас был тот самый случай.

Неожиданно дверь открылась, и в кабинет вошел секретарь Поскребышев.

– Товарищ Сталин, на ваше имя пришло письмо от архитектора Велесова, специалиста по средневековым крепостям. Я посчитал, что оно будет вам интересно.

– Я не слышал о таком архитекторе. Кто он?

– Молодой ученый. Преподает в строительном институте, занимается средневековыми крепостями. В этом письме он изложил свою позицию, как успешнее брать немецкие крепости.

– Хорошо, – негромко произнес Иосиф Виссарионович, – положи его на стол. Я ознакомлюсь.