Забытые союзники во Второй мировой войне - Сергей Брилев

Попадание в Парагвай «свежей крови», прибытие в эту несчастную южноамериканскую республику целой группы блестящих русских иммигрантов-офицеров стало для страны событием вселенского масштаба, своего рода «манной небесной».

Окончательно своё место в парагвайском ареопаге (и в Национальном пантеоне) они займут после победы над Боливией[29]. Но уже в 1920-х эти наши люди пользовались в Парагвае непререкаемым авторитетом.

Еще до парагвайско-боливийской войны русские антикоммунисты-белогвардейцы обзавелись в Асунсьоне таким влиянием, что парагвайское правительство и думать не думало о дипломатических отношениях с изгнавшими этих русских из России большевиками: дипломатические отношения

Парагвай установил уже только с новой Россией и только в 1994 году.[30]

Впрочем, с иной точки зрения, даже и антикоммунистический Асунсьон и большевистская Москва мелькнули на политическом горизонте друг друга ещё в начале 1930-х (пусть и опосредованно).

Вместе в Лиге наций

В течение нескольких месяцев 1934–1935 годов и Парагвай, и СССР одновременно являлись членами такой предтечи ООН, как тогдашняя Лига наций.

В известном смысле, с точки зрения того, о чём я рассказывал выше, это означало тектонический сдвиг. Так, по мнению аргентинского международника А. де Юлииса, принятие СССР в Лигу наций означало атоматическое признание советского правительства всеми членами этой организации, включая государства-члены от Латинской Америки: и Парагваем, о котором я толкую сейчас, и Кубой, которой посвящена вся эта глава, и всеми остальными.{38}

Что касается Парагвая, то произошло нечто ещё более интересное. Советский Союз стал членом этой международной организации, Лиги наций, как раз на пике того самого парагвайско-боливийского конфликта и даже посильно принимал участие в попытках его разрешения.

В действительности, если кому-то и было суждено посредничать в этом конфликте успешно, то не Лиге наций, а Панамериканскому союзу во главе с Соединенными Штатами. Как бы то ни было, и Лига наций утвердила запрет на поставки воюющим сторонам оружия и даже создала специальный большой Комитет для обеспечения этого эмбарго. Членом Комитета стал и такой новобранец Лиги, как СССР.

По идее, это означало, что у СССР и Парагвая даже появилась общая коллективная повестка дня. В принципе, не сегодня-завтра советские дипломаты-члены «парагвайско-боливийского» комитета Лиги наций могли бы оказаться уже в самом Парагвае. То есть, как бы там ни противились этому парагвайские русские, между Москвой и Асунсьоном началось бы уже и прямое общение. Но…

В январе 1935 года эмбарго Лиги наций было фактически снято с Боливии. В ответ Асунсьон в феврале того же года из Лиги вышел, возобновил полномасштабные боевые действия и с помощью русской военной мысли выиграл войну. «Первую скрипку» в посредничестве сыграли США и Аргентина — вне Лиги наций.

Интересно, как эту историю с, казалось бы, каким-то там Парагваем обыграло советское руководство — сделав ее частью… советско-британских переговоров о судьбах Европы.

Кто-то сейчас подумал, что я преувеличиваю, «дотягивая» мою любимую Латинскую Америку до уровня полноценного глобального полюса? На самом деле, ничего я не дотягиваю!

Когда 29 марта в 1935 году советский вождь Иосиф Сталин принимал в Москве знаменитого политика-англичанина Энтони Идена и они коснулись того, какой должна быть система международной безопасности, Сталину ещё как пригодился тот самый Парагвай, который за месяц до этого вышел из Лиги наций. Приведу здесь отрывок из «Сочинений» того самого Иосифа Сталина (злого, но ещё какого гения):