Мера хаоса - Дмитрий Казаков

— Становые! — зычно выкрикнул предводитель холиастов, когда отряд достиг крошечного озерка размером с городскую площадь.

— Мы не поедем дальше? — удивился Авти. — Ведь еще светло!

— В Сватое мэсто положэно вступат на рассвэтэ! — пояснил горец, слезая с фрона. — Ноч будэм молытса богам и готовытса!

— Похоже, поспать нам сегодня не дадут, — пробурчал Хорст, покидая седло, — а жаль. Я с твоими воплями уж какую ночь не сплю.

— Можешь спокойно ложиться, — шут состроил скорбную мину, — сегодня я пробормочу Владыке-Порядку всю ту тягомотину, которую ты обычно вешаешь ему на уши. Думаю, он не будет в обиде!

Хорст покачал головой и принялся расседлывать фрона.

Мир вокруг казался ненастоящим, нарисованным. Листья и трава сверкали, как изумруды, там и сям виднелись цветки, красные, желтые, белые, всех форм и размеров. Увенчанные широкими кронами колонны серых и коричневых стволов вздымались к небу на многие десятки раз махов.

Рядом с этими великанами столетняя сосна выглядела бы карликом.

Хорст не узнавал ни единого растения. Тут не росло знакомых человеку трав, кустов и деревьев, все было непривычным, куда более красивым и ярким, пышущим жизнью.

Не боясь людей и холиастов, порхали птицы, похожие на ожившие куски пламени, со всех сторон доносились переливчатые трели. Какие-то твари шуршали в кустах, но на глаза не показывались.

На лицах горцев застыло благоговение, даже Авти ехал необычно тихий и молчаливый. Хорст чувствовал, что попал в сказку. Невольно вспомнился день, когда отец впервые взял его с собой за город. И поездка-то была недалекой, в ближнюю деревню. Но мир тогда выглядел таким же ярким, а деревья шумели листвой где-то вверху и были огромными, точно великаны. Хорсту хотелось одновременно смеяться и плакать.

Когда деревья расступились, обнажив серебристо-голубую гладь, он не сдержал восхищенного возгласа. Центральное озеро Долины было не меньше крупного города, а его ровные берега, спускавшиеся к воде, образовывали правильный круг. Прибрежный песок золотился на солнце.

— Слэза Нэба! — пророкотал один из холиастов. — Когда-то она упала на Зэмлу, и появылас Долына!

В другой раз легенда диких горцев изрядно бы повеселила Хорста, но только не сейчас.

— Я исходил весь Полуостров от Стены до мыса Стели и от Линорана до Ил-Бурзума, но такой красоты не видел, — выдохнул Авти.

— Ты бывал в Линоране? — заинтересовался Хорст. — Когда? Может, я тебя видел?

— Лет пять или шесть назад, — ответил шут, — точно не помню. Наверняка ты видел меня, я не один день выступал на ярмарке.

— Почему же тогда не запомнил?

— Люди редко смотрят паяцам в лицо.

Дальше ехали в молчании. Несмотря на ветерок, поверхность Слезы Неба оставалась гладкой, словно в озере была не вода, а масло. В глубине скользили какие-то тени, но ни единого всплеска не нарушало поверхность.

— Почему люди ничего не знают об этом месте?.. — Хорст осмелился заговорить, лишь когда озеро скрылось за деревьями.

— Ты видел статую? — спросил шут. — Ее возвели не просто так, а чтобы защититься от врагов. От нас. Сотни лет назад предки этих бравых молодцев не очень умели воевать и пришедшие на Полуостров люди стали для них настоящим кошмаром!

— И чем помогла им Мать-Земля?

— Не знаю, уж как холиасты это сделали, — Авти чуть пришпорил фрона и догнал «ученика», оказавшись с ним стремя в стремя, — но горы были закрыты для всех, ограждены магической стеной! Пять сотен лет никто не мог заглянуть за перевалы, узнать, что тут творится. А едва магия рухнула, сами люди стали для красноглазых овцами, которых нужно стричь. Если наши соплеменники и попадали сюда, то лишь как рабы или жертвы. Судя по отсутствию рассказов, сбежать не сумел никто.

— Это что, мы будем первыми, кто отсюда выберется? — Хорст хмыкнул.

— Погоди гордиться, — покачал головой Авти, — сначала выберись…

Ехали беспрерывно до самого вечера, но голода не чувствовали. Напоенный сладкими запахами воздух казался лучшим яством, а усталости в Долине они не ощущали.

Путь закончился у сложенной из обтесанных камней пирамиды. Ее серые стены блестели на солнце, а вход казался темной беззубой пастью. Колоссальное сооружение подобно стражникам окружали исполинские деревья с желтыми, как мед, стволами.

— Какая громадина, — прошептал Хорст, задирая голову, чтобы разглядеть срезанную верхушку.

— Главное святилище, — сообщил Авти, — интересно, нас сразу принесут в жертву или сначала покормят? А-то я чего-то есть хочу и выпить не прочь…

Любой страх, если жить с ним долго, притупляется. Вот и мысль о том, что им предстоит оказаться на алтаре в качестве дара богам, после стольких дней не вызывала у пленников особых эмоций.

Из пирамиды навстречу прибывшим вышел низкорослый холиаст в алых одеждах. Горцы и так значительно уступают в росте людям, а этот даже среди своих выглядел карликом.

После короткого разговора между предводителем охранников и горцем в красном пленникам велели спешиться и, когда те слезли с фронов, повели куда-то за пирамиду.

— Ох, не нравится мне это! — пробормотал Хорст, обнаружив, что их ждет очередная темница — низкое угрюмое здание без окон и с такой узкой входной дверью, что в нее удалось бы протиснуться только боком.

— Старэышына увыдыт вас завтра, готовтэс к встрэчэ с ным, — сказал старший холиаст, и дверь с лязгом захлопнулась, оставив пленников в темноте.

— Эта подготовка включает пост? — сердито пробурчал Хорст, для пробы саданув в стену кулаком. — Ох, как мне надоел этот плен!

— А чем тут плохо? — судя по шуршанию, Авти сгребал в кучу солому, намереваясь устроиться поудобнее. — Тихо, спокойно, и не воняет почти…

— Я хочу на свободу!

— Э! — Шут пренебрежительно хмыкнул. — Вот рвешься ты к этой самой свободе, а знаешь ли ты вообще, что это такое?

— Ну. — Хорст задумался. Ему всегда представлялось, что свобода — вещь настолько очевидная, что разговаривать о ней нет никакого смысла. — Это… это когда ты ни от кого не зависишь и можешь делать то, что хочешь!

— Тогда твоя свобода недостижима, — Авти шумно почесался, — человек не может быть живым и ни от кого не зависеть. Даже князья, которые вроде никому не подчиняются, на самом деле зависимы — от редаров, от родни, от народа. Сам верховный служитель Порядка вынужден делать не то, что хочет, а то, что от него ждут.

— А если… — Хорст засопел, спешно подыскивая доводы против. Сдаваться так легко он не собирался, — поселиться в лесу! Добывать все самому, охотой…

— В этом случае, — тон Авти стал преувеличенно нудным, — ты вообще лишишься свободы, ибо только и будешь думать о том, как добыть пропитание и укрыться от непогоды!