Ленин. Человек, который изменил всё - Вячеслав Никонов

Ленин, интеллигент до мозга костей, интеллигенцию сильно не любил, и эта нелюбовь заметно усилилась в первые же дни после Октября, когда она поучаствовала во всеобщей забастовке служащих. Ленин был зол: «Саботаж показал нагляднее, чем любой агитатор, чем все наши речи и тысячи брошюр, что эти люди считают знание своей монополией, превращая его в орудие своего господства над так называемыми “низами”». В июне 1918 года он констатировал, что «главная масса интеллигенции старой России оказывается прямым противником Советской власти, и нет сомненья, что нелегко будет преодолеть создаваемые этим трудности».

Особенно его раздражало засилье интеллигенции в сфере образования и культуры (а чье же еще засилье там может быть?). На I Всероссийском съезде по внешкольному образованию, организованном Луначарским и Крупской в мае 1919 года, Ленин сетовал на «обилие выходцев из буржуазной интеллигенции, которая сплошь и рядом образовательные учреждения крестьян и рабочих, создаваемые по-новому, рассматривала как самое удобное поприще для своих личных выдумок в области философии или в области культуры, когда сплошь и рядом самое нелепейшее кривляние выдавалось за нечто новое, и под видом чисто пролетарского искусства и пролетарской культуры преподносилось нечто сверхъестественное и несуразное».

Но и обходиться без образованных людей не получается. Кухарки не всем умели управлять в государстве. Совнарком 29 октября 1917 года обратился с воззванием «К интеллигенции России». Нарком просвещения Луначарский призвал интеллигенцию к сотрудничеству в решении этих и других задач создания новой культуры.

«Что касается народного хозяйства, то все агрономы, инженеры, учителя – все они брались из имущего класса, не из воздуха они упали!.. У нас есть буржуазные специалисты и больше ничего нет»2125, – признавал Ленин в марте 1919 года. Интеллигенция в массе своей не могла простить своего униженного состояния, потери чувства достоинства, социального статуса и привычного образа жизни. Помимо унижения нищетой, необходимости проводить жизнь в охоте за скудными продовольственными пайками, революция порождала у интеллигенции серьезный шок от культурного опрощения страны. Оппозиционные резолюции учительских, студенческих, медицинских и прочих организаций были в порядке вещей. Но эта оппозиционность далеко не шла. Как замечал генерал Слащёв, «интеллигенция в массе совершенно растерялась, не отдавая себе отчета в происходящем и принадлежала к партии “И. И.” (испуганный интеллигент)»2126.

Стремительно нищавшую интеллигенцию привлекли на советскую службу первоначально, в основном, необходимостью кормить себя и свои семьи. После окончания Гражданской войны интеллигенция, ее пережившая, сохраняя дистанцию от власти, делает свое отношение к ней более прагматичным. «У интеллигента, пришедшего в революцию после семнадцатого года, был неизбежный этап “я” и “они”, прежде чем происходило слияние и понятие советского революционного “мы”»2127, – свидетельствовал великий кинорежиссер Сергей Михайлович Эйзенштейн. Все где-то работали – по специальности или в быстро плодившихся советских конторах, – мало рассуждая о том, из чьих рук они получали зарплату или пайки. Преподавание, литературная редакция, переводы, переиздание старых и публикация новых – подчеркнуто аполитичных – книг, классический или революционный театральный репертуар позволяли найти занятие, позволявшее не слишком сильно идти на компромиссы с совестью.

Но многие интеллектуалы революцию категорически не приняли. У большевиков были талантливые оппоненты в рядах интеллигенции, которые не жалели эпитетов и самых ярких образов. В книге «Из глубины. Сборник статей о русской революции» выдающиеся мыслители Бердяев, Булгаков, Иванов, Новгородцев, Струве, Франк и другие назвали революцию – победой «нигилистических бесов». «Большевики – сыны дьявола, лжецы и человекоубийцы от начала, – утверждал Дмитрий Сергеевич Мережковский. – Лгут и убивают, убивают и лгут. Скрывают ложь убийством, убийство ложью. Чем больше лгут, тем больше убивают. Бесконечная ложь – человекоубийство бесконечное… Такова тройная ложь большевиков – “мир, хлеб, свобода” – бесконечный голод, бесконечное рабство, бесконечная война – тройное царство дьявола»2128. Бердяев тоже относил большевизм к царству тьмы: «Эта бесовская стихия одинаково может из недр своих выдвинуть не лица, а личины Распутина и Ленина. Русская “большевистская революция” есть грозное всемирно-реакционное явление, столь же реакционное по своему духу, как “распутинство”, как черносотенное хлыстовство».

Бердяев считал также, что Ленин целенаправленно уничтожает русскость, русских как народ. «Распадение связи времен, полный разрыв между прошлым и будущим, надругательство над великими могилами и памятниками прошлого, жажда истребления всего бывшего и отошедшего, а не воскресения его для вечности есть измена идее народа как великого целого, есть предательство ценностей, непреходящих по своему значению»2129.

Ленин действительно не очень хорошо знал и очевидно недолюбливал тот народ, которым правил. «Русский человек – рохля, тютя»2130, – говаривал он. «Русский человек – плохой работник по сравнению с передовыми нациями». Для него русские были не самыми одаренными детьми, которым еще предстояло пойти в школу. Такое отношение Ленина к людям, вкупе с подмеченным Горьким «барством», шедшим от дворянского происхождения, ничего хорошего народу не сулило. Русский язык как государственный Ленина не устраивал. «За государственный язык стоять позорно. Это полицейщина. Но проповедовать мелким нациям русский язык – тут нет ни тени полицейщины»2131.

Появлявшийся как результат его трудов советский человек Ленина тоже не сильно устраивал. Мария Ильинична писала, что ему «часто приходилось встречаться с плохой, неряшливой, кое-как сделанной работой, с плохим качеством продукции. В узком кругу ВИ называл обычно такую работу “советской работой”. Расползается ли по швам новый костюм, торчат ли гвозди там, где им совсем не надлежит быть, не заклеиваются ли конверты, несмотря на все прилагаемые к тому усилия, скрипит ли или трещит паркет так, что вскакивают ночью и с недоумением стараются понять, что произошло, – “советская работа”, говорит со вздохом Ильич»2132.

Ленин действительно ставил целью порвать связь с традиционной Россией, отсюда и интернационализм, и борьба с церковью, и многое другое. Большевистский «штурм неба» имел целью стряхнуть с ног прах старого мира, в ленинском арсенале вы не найдете и намека на необходимость следования традициям. Марксизм был сугубо западным учением. Молодой Ленин, жаждавший превратить Россию в европейское государство, не ушел в небытие. Как подмечала Элен Каррер д’Анкосс, «всеми фибрами души он чувствовал себя европейцем. Кстати, именно в Западной Европе прошла большая часть его взрослой жизни. Он был очарован немецкой культурой… наукой и техникой, немецким умением организовать государство и армию»2133. Ставя задачей модернизационную погоню за наиболее развитыми странами, он включал в свой образ светлого будущего цивилизацию Запада, враждебность которому являлась альфой и омегой официальной государственной политики.

Обрушиваясь на западные ценности, Ленин одновременно не уставал повторять о необходимости внедрять «американскую деловитость» в среду ленивого и недисциплинированного населения. Сергей Николаевич Булгаков (отец Сергий) замечал, что «исторически, как и духовно, на всем вообще большевизме лежит марка Made in Germany — знак немецкого его происхождения. В Россию Ленин доставлен немцами, большевистский режим в первые годы получил техническую выучку от немцев, а социалистическую муштру – от германского марксизма»2134. Ленин не раз заявлял о том, что «наша задача – учиться государственному капитализму немцев, всеми силами перенимать его, не жалеть диктаторских приемов для того, чтобы ускорить это перенимание еще больше, чем Петр ускорял перенимание западничества варварской Русью, не останавливаясь перед варварскими средствами борьбы против варварства»2135.