Гарри Поттер и Кольцо Согласия - Юнта Вереск

— Я не могу его написать, — быстро проговорил Гарри, вспомнив, что она уже намекала ему там, в Министерстве, о необходимости каждому совершеннолетнему волшебнику иметь свое завещание. — Вернее могу, но оно… оно не мое. Не то, которое я бы хотел написать…

— Знаю. И хотела бы тебя спросить: ты пробовал хоть раз дописать его до конца?

— Нет… То есть… в самый первый раз, вроде дописал, и тут все строчки превратились в другой текст…

— Тогда… в первый раз, когда это случилось, ты написал завещание полностью? Ты сумел закончить его?

— Ну… да… Подписал внизу…

— А дату поставил?

— Да, кажется…

— Не помнишь, какое ты поставил число? Это было до дня рождения?

— Это было… Ну да, это было в тот вечер, когда на Дамфрис напали Пожиратели. Когда тот тип влез в наш домик и пытал Луну, а потом мы выбирались из тех подземелий… Да, это было до дня рождения. Но… Но ведь это ничего не значит, после него я тоже пытался писать, и ничего не получалось…

— Послушай, Гарри, это важно. ДО дня рождения ты писал то, что хотел, а потом строчки превращались в завещание, а ПОСЛЕ дня рождения что бы ты ни писал, сразу становилось завещанием? Так?

— Да, — подумав секунду, ответил Гарри.

МакГонагалл прикрыла глаза и задумалась.

— Гарри… Чтобы снять заклятие без Каравангова, мы должны точно знать, что произошло у тебя Сам-Знаешь-С-Кем, — наконец сказала директриса и пристально посмотрела на своего ученика. — Для этого есть один способ… Нужно воспользоваться Омутом Памяти.

Она замолчала, вопросительно глядя на Гарри, который не смог сразу ответить, не понимая, чего она от него ждет. В конце концов решил, что она хочет получить его согласие, и кивнул, не понимая, как он сможет извлечь нужную мысль из своей головы.

— Омут Памяти находится в твоем доме, в Лондоне, — заговорила МакГонагалл. — Мы не можем войти туда. А ты можешь. Поэтому я бы хотела, чтобы решил, что лучше: вынести его оттуда, или провести в дом кого-нибудь, кто сможет вместе с тобой просмотреть воспоминания.

— Провести?

— Да. Используя Кольцо Согласия.

— Но я не умею…

— Я знаю. Но, думаю, это поправимо. Ты блестяще вызываешь Патронуса, а это магия не менее сложная, чем Кольцо. Однако прежде, чем ты решишь, я бы хотела предупредить тебя, что Омут Памяти — очень ценная вещь, — МакГонагалл слегка поморщилась. — Даже бесценная. Альбус оставил его тебе. И о причинах этого… поступка мы уже не можем его расспросить.

— А… в чем его ценность, профессор? — спросил Гарри, не дождавшись продолжения.

— Ценность? Да этот Омут вообще единственный о котором мы знаем! Он очень древний. Откуда он взялся у Альбуса, я не знаю. Впрочем, как и то, откуда у него взялся феникс и все эти удивительные приборы…

— Но… разве это не обычный э-э… прибор? Ну, ваза эта?

— Нет. И пользоваться ею умеют далеко не все. Министерство после… — МакГонагалл тяжело вздохнула. — После гибели Альбуса Министерство хотело забрать Омут для своих нужд. Но они не нашли. Я потом только прочитала в письме Дамблдора, что он оставил его тебе и хранится тот будет в твоем лондонском доме. Надеюсь, что он там. Но наверняка этого никто не знает, мы не заходили в дом с тех пор...

Гарри сидел, ошарашенный этой информацией. Действительно, он больше нигде не видел и ни от кого не слышал про Омут Памяти. Но мало ли вещей, о которых он никогда не слышал! А теперь… Теперь этот раритет принадлежит ему. И желающих им завладеть немало…

— Профессор, а он точно оговорил, что Омут должен быть в доме на площади Гримо?

МакГонагалл кивнула.

— В таком случае он не должен покидать того дома, — твердо сказал Гарри. — Возможно он заколдован или еще что-то в этом роде…

— Ну что ж, тогда мы должны заняться с тобой Кольцом Согласия, — после долгой паузы сказала МакГонагалл. — Значит я не зря забрала тебя с занятий. Если все получится, то уже сегодня ты сможешь провести кого-нибудь с собой в дом и узнать, что именно с тобой сделал Сам-Знаешь-Кто.

— Волдеморт наложил на меня заклятие Империус, — сказал Гарри, не понимая, что именно хочет узнать директриса.

— Нет, Гарри, — голос МакГонагалл дрогнул. — Это не Империус. Это какое-то совсем другое заклинание. И не разобравшись в его природе, мы не можем его снять. Я никогда не видела ничего подобного.

— А это Кольцо… применяя его, я буду терять свою магическую силу?

— Нет, не будешь. Ты будешь ее отдавать, а не терять.

Гарри посмотрел на профессора удивленно: а какая, собственно, разница?

Три часа спустя он так и не мог понять, в чем разница между "отдавать" и "терять". Единственное, что он чувствовал: сил у него больше не осталось.

— Выпей КЭА и прогуляйся, — сказала МакГонагалл, поняв, что ее ученик так устал, что не сможет не то что Кольца Согласия, но даже простейшего заклинания сотворить. — Потом возвращайся. Если постоянный фон сумеешь научиться держать, то после обеда можно будет отправляться в Лондон. Ты уже решил, кого бы хотел с собой взять?

— Рона и Гермиону, — ответил Гарри, поднимаясь.

— Нет-нет, Гарри, я имела ввиду взрослых!

— Взрослых не возьму. Дамблдор говорил, что доверять я могу только Рону и Гермионе. Извините, профессор.

Он сжал зубы и, не дожидаясь ответа, вышел из домика директрисы. Это было невежливо, но сейчас ему было все равно, что чувствует директриса. Он должен был все обдумать. Но, гуляя по аллеям Дамфриса, у него то и дело вспоминал изумленно-возмущенное лицо обычно такой хладнокровной МакГонагалл.

…После обеда целая толпа волшебников отправилась на площадь Гримо. Выскочив из камина в магазине Фреда и Джорджа, Гарри обнаружил мистера и миссис Уизли, Саймона и обоих близнецов, которые уже ждали его. Вскоре, полыхнув зелеными искрами, показались Рон и Гермиона. МакГонагалл выбралась из камина последней и, окинув взглядом собравшихся в комнате, фыркнула:

— Пожалуй, этот склад не предназначен для собраний…

Но более просторного помещения в распоряжении близнецов не было, разве что магазин закрыть. Так что пришлось дискутировать здесь. Гарри заявил со всей твердостью, на какую был