Королевство пепла. Союзники и противники. Боги и Врата  - Сара Маас

Дорин кивнул на Аэлину. Ровану понадобилась вся его воля, чтобы не дать желудку исторгнуть съеденное на привале.

– Даже возвращение Ключей Вратам потребует безраздельной отдачи… одного из нас.

Последние слова Дорин едва выговорил.

Казалось, Рован сейчас должен был бы кричать во все горло, возражая против жертвы Аэлины.

– Я возьму это на себя, – продолжал Дорин.

– Нет, – чуть ли не хором возразили Шаол и Аэлина, которая за все время споров не проронила ни слова.

– Значит, тебе предпочтительнее, чтобы погибла моя королева, а не твой король? – убийственно спокойным тоном спросил у Шаола Фенрис.

– Я бы предпочел, чтобы оба моих друга остались живы и близко не подходили к этим поганым воротам, – ответил оторопевший Шаол.

Фенрис уже собирался прорычать свои возражения, когда в разговор вступила Ириана.

– Когда Замок будет изготовлен, а Врата Вэрда – запечатаны, все боги уйдут из нашего мира?

– Пусть себе проваливают, – пробурчал Фенрис.

Ириана не разделяла его чувств.

– Я люблю Сильбу. – Она прижала руку к сердцу. – Очень люблю. Неужели после ее ухода из нашего мира исчезнут и мои целительские способности?

– Сомневаюсь, – ответил Дорин. – Такой платы от нас не требовали.

– А что будет с другими богами нашего мира? – хмуро спросила Несарина. – С тридцатью шестью богами хаганата? Или они тоже не боги? Их тоже удалят или только эту дюжину?

– Возможно, наши боги имеют иную природу, – задумчиво произнесла принцесса Хасара.

– Почему же они не помогают нам? – спросила Ириана, чьи золотистые глаза были полны тревоги за участь богини Сильбы. – Почему не вмешаются?

– В нашем мире действуют и другие силы, – сказал Дорин, сжав эфес Дамариса. Меч Гавина благословил не кто иной, как бог правды. – Мне думается так: если бы те силы могли нам помочь, они бы это уже сделали.

– Ожидая божественного вмешательства, мы лишь понапрасну теряем время, – топнула ногой Аэлина. – Мы сейчас говорим не об этом. И даже не обсуждаем, кому платить за ошибку Элианы, – добавила она, сверкнув глазами на Дорина.

– Почему? – не удержавшись, выпалил Рован.

Аэлина – его истинная пара – медленно повернулась в его сторону:

– Потому что не обсуждаем.

Сказано это было резким, холодным тоном. Таким же ледяным взглядом Аэлина скользнула по Дорину. Адарланский король ошеломленно разинул рот.

– Не обсуждаем, – прорычала она.

Дорин снова открыл рот, но теперь его взгляд перехватил Рован. В глазах фэйского принца читалось: «Потом. Об этом поговорим не здесь».

Быть может, Аэлина и заметила их молчаливый разговор и легкий кивок Дорина. Но не подала виду, лишь сказала:

– Нельзя тратить время на бесконечные споры.

Лоркан кивнул и хмуро добавил:

– Мы сейчас ежеминутно рискуем. Эраван может нас найти и забрать то, что так долго искал. Или Маэва. И все равно я за дальнейший поход на север. Пусть Аэлина уменьшит численность моратских легионов.

– О здравом смысле на забывайте! – прикрикнула Аэлина, обведя глазами собравшихся. – Вообразите, что вы меня не знаете. Вообразите, что я для вас – никто и ничто. Просто оружие. Когда вы его пустите в ход: сейчас или потом?

– Ты вовсе не никто, – тихо сказала Элида. – Очень для многих.

– Ключи вернутся во Врата Вэрда, – с заметной холодностью сказала Аэлина. – Когда-то они обязательно туда вернутся. И я уйду вместе с ними. Мы решаем: сделать это сейчас или через несколько недель.

– Нет! – отрезал Рован, которому стало невыносимо слушать подобное.

И снова все замерли.

– Вообще ничего не делать – это не вариант.

– А мы их снова спрячем, – предложил Рован. – Эраван не видел их тысячи лет. И дальше не увидит. Ириана смогла бы уничтожить Эравана без всяких Ключей, силой своей магии.

– Это не выход. – Чувствовалось, Аэлина теряет терпение. – И потом, Ириана беременна.

– Я смогу его уничтожить. – Ириана вышла из-за спины Шаола. – Если есть такая возможность. Мне и другие целительницы помогут.

– Тебя ждут тысячи солдат, одержимых валгами, которых ты можешь уничтожить или спасти. Это тебе по плечу, госпожа Эстфол, – все с той же холодностью ответила ей Аэлина. – Что касается Эравана… он убьет тебя раньше, чем ты сумеешь к нему подобраться.

– Почему это тебе позволено жертвовать своей жизнью, а другим – нет? – возмутилась Ириана.

– Потому что в моем чреве не растет ребенок.

– Хазифа смогла бы… – неуверенно произнесла Ириана.

– Я не станут играть во всякие «если» и «а вдруг», – заявила Аэлина. Такой тон Рован слышал у нее очень редко. Сейчас говорила королева. – Мы голосуем, причем немедленно. Итак, возвращать ли Ключи на место сейчас или двигаться к Оринфу и сделать это там, если мы сумеем остановить вражескую армию?

– Эравана можно остановить, – сказала Ириана, которую ничуть не испугали слова королевы и вполне ожидаемый всплеск ее гнева. – Я знаю. Мы можем его остановить без всяких Ключей.

Ровану хотелось ей верить. Пожалуй, не было в его жизни более сильных желаний, чем желание поверить Ириане Эстфол. Шаол, поглядывавший на Дорина, тоже очень хотел верить словам жены.

– За что голосуешь ты? – спросила Аэлина принцессу Хасару.

Хасара не отвела взгляда, немного подумала и ответила:

– Я голосую за скорейшее возвращение Ключей.

– А ты? – спросила королева у Дорина.

Дорин напрягся. На лице ясно читалась досада и даже злость по поводу незаконченного обсуждения, но…

– Возвращать Ключи сейчас.

Рован закрыл глаза. Он едва вслушивался в ответы других участников совещания. Рован отошел к кромке деревьев, готовый уйти еще дальше, если его начнет тошнить.

– Рован, ты последний не дал ответа.

– Я голосую против. Ни сейчас, ни когда-либо в будущем.

Глаза его истинной пары были холодными, отрешенными. Такими Рован их видел в крепости Страж Тумана.

– Значит, решено, – тихо, с нескрываемой печалью в голосе подытожил Шаол.

– На рассвете будет выкован Замок и Ключи вернутся во Врата Вэрда, – закончил Дорин.

Рован молча смотрел на Аэлину… на смысл его жизни.

– А за что голосуешь ты сама? – тихо спросила Элида.

Аэлина повернулась к ней, и Рован почувствовал, как ему не хватает взгляда этих ледяных, колючих глаз. Он вдруг оказался на равнине, продуваемой холодными ветрами.

– Это не имеет значения, – сказала Аэлина.