Ветер и вечность. Том 1. Предвещает погоню - Вера Камша

Свеча замерцала, и девушка поднялась, чтобы снять нагар, но не смогла найти щипцов. На подоконнике, где Мэллит их всегда оставляла, одиноко лежал уставший от плачей кот. Завтра подруга решит его судьбу и судьбу злобной Гудрун, так и не смирившейся со своей участью. Трехцветная признавала лишь Сэль, прочих ждали рычание и исполненные когтей лапы, а черно-белого ей хотелось загрызть. Царственная обещала, что все изменится, нужно лишь дождаться охоты, но Мэллит в подобное верилось не слишком. Кошки умны, они не свяжут плачевную судьбу дичи с собственными прегрешениями, к тому же вызванными обидой. Гудрун и Маршал не желали терпеть никого, кроме подруги, но разве люди иные? Любовь погружает мир во тьму, где светит единственная звезда, и это – любимый. Если звезда гаснет, мир слепнет. Если подобный Флоху не вернется, ничтожной придется жить ощупью, но она поклялась не умирать и не покидать Талиг, она исполнит…

Черно-белый вскричал и устремился к двери, сбросив на пол пропавшие щипцы. Гоганни их подняла и ощутила тепло: она искала утрату там, где и следовало, но кто мог знать, что кот возляжет на твердое железо? Девушка вернула вещицу на подоконник и заторопилась на крепнущий крик. Так именуемый Маршалом встречал лишь Селину. Значит, подруга покинула супружеское ложе, значит, это беда…

Кусая губы, Мэллит торопливо отодвинула засов. Сэль держала в руках фонарь, под ее глазами залегли тени, а за спиной высилось двое воинов.

– Не входите, – велела им подруга, переступая порог и отодвигая кота. – Ты так и не ложилась?

– Ничтожная не стала звать прислугу… И не хотела спать.

– Тогда хорошо… Повернись, я расшнурую. Маршал!

– Он лежал на щипцах, – сказала о смешном Мэллит, – а я не могла их найти. Он долго кричал и уснул, но проснулся, когда ты приблизилась.

– Кошки хорошо слышат…

– Ты вернулась, – разум и жалость велели молчать, но сердце не могло, – только место супруги рядом с супругом, а королева не должна шнуровать платья.

– Я не королева, – Сэль объясняла и занималась платьем, как будто ничего не случилось, – пока не рожу здорового сына. Сейчас я просто жена его величества, то есть меня нельзя прогнать прежде, чем через четыре бесплодных года, но я успею раньше. Его величеству нужен наследник, а и бабушка, и мама рожали сразу. Вообще-то его величество с наследником затянул. Он надеялся на внуков, только Кримхильде не повезло с мужем, а у двоих старших родились девочки.

– Сестер нареченной Кримхильде сегодня не было, они оскорблены?

– Они не в Липпе. Его величество решил не собирать семью заранее, потому что я, по его мнению, могла передумать. Иногда умные люди сочиняют себе ужасные глупости.

– Его величество понимал, как ты юна.

– Я дала слово. Монсеньор Лионель мне сразу поверил…

– Нареченный Лионелем знает твое сердце.

– Да, он сразу понял, когда я заплакала из-за мамы… Готово, но если ты не очень хочешь спать, пойдем со мной. Здесь нет таких строгостей, как в Олларии, и все равно жене короля с одной только охраной лучше не ходить.

– Я пойду, – пообещала Мэллит, освобождаясь от верхнего золотого платья, – но сперва успокой мою тревогу. Нам вынесли твою рубашку, ты бледна, и ты оставила нареченного Хайнрихом. Как большой король тебя отпустил?

– Нужно, чтобы платье проветрилось, но, если его положить, Маршал подерет шитье, – подруга наклонилась и погладила черно-белого. – Придется закрыть его в моей бывшей спальне, а завтра что-нибудь придумаю… Его величество уснул и очень крепко. Хорошо, что он не храпит; папенька храпел так, что когда летом открывали окна, я его слышала.

– Это может быть хитростью. Нареченный Хайнрихом задумал узнать, что ты станешь делать?

– Да нет же! Его величество мне верит, мы с ним очень хорошо поговорили, я даже пиво попробовала. Больше я его пить не буду, я так и сказала, зато теперь все честно. Если ты наденешь ту меховую штуку, которую нам подарили, можно обойтись без верхнего платья. Придворные спят, солдатам все равно, а ты потом спокойно разденешься.

– Значит, ты вернешься к супругу?

– Конечно, – Сэль широко раскрыла глаза, она всегда так делала, когда удивлялась. – Я понимаю, ты за меня боялась, но его величество мне не навредил, я думала, будет гораздо хуже. Ее величество говорила, что после первого мужчины может быть плохо день или два, но у меня, наверное, пройдет раньше. У меня даже в лунные дни не очень болит.

– Ничтожная счастлива слышать о твоем здоровье, – улыбнулась Мэллит, доставая обшитое мехом одеяние, которое гаунау носили в холодных домах поверх платьев. – Весть о твоей радости была бы еще прекрасней.

– Я рада, – подруга взяла не отходившего от нее кота на руки и понесла в свою спальню. – У его величества все получилось, ее высочество Кримхильде меня любит, тех, кто привез из Дриксен заразу, переловили, а на празднике никто не сбесился, значит, вокруг его величества хорошие люди.

– Это так, но ведь есть и иная радость. Та, что дарит крылья и превращает ночь в день, а свечу в звезду.

– Наверное, это прекрасно, – Сэль положила кота на свою кровать и села рядом. – Пусть утихомирится. Ее величество, прежде чем дать мне почитать Веннена, поговорила со мной о любви. Мне бы хотелось пережить что-то похожее, но это как с пением: если нет слуха и голоса, то ничего не выйдет. Зато я попросила его величество помочь Герарду стать мужчиной, а то сам он никогда не соберется, а Монсеньор Лионель уехал. У его величества есть несколько женщин, к которым он ездил, когда не было меня, они очень опытные, и им можно доверять. С Герардом его величество тоже поговорит, ведь он теперь старший мужчина в семье. Это очень удачно, потому что если мама выйдет за Эйвона, от него никакого проку не будет. Кажется, спит, бежим.

Именуемый Маршалом не успел осознать предательство и опоздал. За дверью раздался негодующий крик и треск истязаемого когтями дерева.

– Мелхен, – объяснила подруга под крепнущие кошачьи сетования, – мы сейчас пойдем в сад Кримхильде, и я попробую вызвать папеньку. Когда его величество уснул, я подумала, что он здесь и вот-вот объявится, ведь я сделала, что обещала. Конечно, в спальню я бы холодного не пустила, потому что там очень ценные шкуры, а от папеньки всё гниет, но мы могли бы поговорить на лестнице для охранников.

– Но что плохого в том, что именуемый Папенькой не пришел? Разве он тебе нужен, разве он несет радость?

– От выходцев может быть большая польза, а я обещала монсеньору Лионелю, что когда будет нужно, папенька его найдет и поможет. Если монсеньор Лионель станет рассчитывать на папеньку и его лошадь, а они не придут, будет очень плохо.

3

Сильвестр – настоящий Сильвестр – с теми, кто ему был нужен или, напротив, мешал, не заговаривал первым разве что в своем кабинете: там хозяин отвечал на приветствие гостя. Впрочем, вызов в резиденцию – это тоже начало разговора, пусть и своеобразное. Здешний «Дорак» молча чего-то ждал; его спутники тоже ничем себя не проявляли, просто стояли, выстроившись друг другу в затылок. Большинство из них, если не всех, Ли наверняка встречал прежде, и не раз, но по куску рукава, плечу или ботфорту человека не опознаешь. Как бы то ни было, странная процессия не пыталась ни нападать, ни заступать дорогу. Выход из теперь уже Сильвестрова тупичка был свободен, однако Ли уходить не торопился, хотя парой минут назад и решил до Октавианской ночи судьбу не искушать.