Миланский вокзал - Якопо Де Микелис

лишили лицензии, если б не непонятное уважение, с которым к нему относился квестор – отчасти из-за его фамилии, а отчасти потому, что он был впечатлен блестящим результатом расследования дела серийного убийцы.

По крайней мере, его перевели. Я решил поместить его в полицейский участок, в ожидании, пока не найдется способ избавиться от него раз и навсегда, где у меня были доверенные люди, которые держали бы его под пристальным наблюдением. Далмассо поручил эту задачу агенту по имени Колелла, который знал Рикардо по учебному курсу, и поручил своим людям провоцировать его, чтобы он вышел из себя и совершил какую-нибудь глупость, которая в конце концов позволила бы мне вышвырнуть его вон.

Тем временем, однако, прокуратура начала расследование и произвела первые аресты. Мое прикрытие дало трещину. Пока что я успокаивал арестованных полицейских, знавших о моей роли в банде, пообещав, что вытащу их из беды как можно скорее, но не знал как, и риск того, что кто-то заключит сделку с прокурором и проболтается, возрастал. Как будто этого было недостаточно, распространилась новость о том, что на вокзале скоро начнется масштабный ремонт, в ходе которого подвалы будут перевернуты вверх дном.

Время поджимало. Либо мы быстро вернем драгоценности, либо можем забыть об этом. Я призвал Далмассо всячески ускорить операцию. Я ожидал чего угодно, но только не того, что Кардо и там встанет у меня на пути.

Парень по кличке Призрак начал разбрасывать по станции трупы животных, а Меццанотте принялся расследовать это дело – и рыскать в подвале, мешая нашей деятельности. Ирония заключается в том, что именно Рикардо дал нам понять, что Призрак имеет на нас зуб и раскладывает повсюду плоды своих жертвоприношений, чтобы запугать нас. При этом Призрак невольно помог нам, открыв, что принадлежит к таинственному сообществу оборванцев, живущих в недрах вокзала, о существовании которого мы давно знали, так же как и о том, что подземелья больше, чем официально заявлено. Мы подозревали, что драгоценности находятся в их руках, поэтому устроили Призраку жестокую погоню, но так и не смогли его изловить.

После того как он вздумал похитить девушку, стало труднее игнорировать настоятельные просьбы Рикардо обыскать подземелья. Когда Далмассо позвонил мне и предупредил, что молодой Меццанотте утверждает, что у него есть доказательства причастности Призрака к похищению, мне пришла в голову идея послать следователям фиктивное письмо с выкупом. И с самого начала уловка, казалось, сработала отлично. Рикардо взбесился, предложив комиссару отличный повод отстранить его. Он пришел поплакать у меня на плече и выглядел опустошенным. Притворяясь, что утешаю его, я сделал все, чтобы он еще глубже погрузился в отчаяние. Но, вопреки всем ожиданиям, Рикардо не сдался. В тот же вечер агент Колелла предупредил нас, что он не отказался от расследования и идет по новому пути. Мы посадили одного из наших людей ему на хвост, и он привел нас к проходу на секретный уровень подземелья, где скрывались те, кто обитал внизу. Мы безуспешно искали их несколько лет. Однако когда люди Далмассо ворвались туда, они встретили большее сопротивление, чем ожидали, со стороны этих нищебродов, на стороне которых сражался и Рикардо, – и были вынуждены отступить.

Затем Меццанотте появился из-под земли с заложницей. Он спас девушку и убил Призрака. Мне пришлось изменить свое мнение о нем: он действительно обладал незаурядными качествами. Хорошей новостью было то, что оба они держали язык за зубами о «тех, кто внизу», и что, торопясь закрыть дело, никто не расследовал происхождение требования о выкупе, поспешно приписанного подражателю.

Из донесений моих людей, постоянно следивших за Рикардо, я сделал вывод, что он установил связь между смертью своего отца и сокровищами. Я попытался убить его так, чтобы это выглядело как несчастный случай, но попытка, к сожалению, провалилась. Мне удалось заставить Ванессу исчезнуть как раз перед тем, как он и Томмазо Карадонна начали расспрашивать ее о роли в этом деле.

То, чем я занимался, превратилось в гонку со временем. Мои планы в любой момент могли сорваться. К этому времени Рикардо и Томмазо знали, что за всем стою я, и даже если им казалось, что у них нет достаточных доказательств, чтобы разоблачить меня, рано или поздно они их получат. Другой на моем месте запаниковал бы и бросился наутек – но не я. Как бы я ни был загнан в угол, у меня все еще оставалось пространство для маневра, и я не оставил бы камня на камне, прежде чем сдаться. Когда я начал получать письма с угрозами, у меня сразу возникло подозрение, что это дело рук Кардо и Томмазо. Но если я ошибался? Действительно ли у кого-то были доказательства моих преступлений? Я не мог рисковать тем, что они попадут в руки магистратов. Не сейчас, когда я был так близок к тому, чтобы получить то, что хотел. К тому же, укрепляя мои надежды, пришло известие, что люди Далмассо схватили одного из тех, кто находился внизу на станции. Нам просто нужно было вытащить из него то, что он знал.

Я решил остаться в игре, удовлетворив просьбы шантажиста: разместил объявление в газете и согласился на встречу, которую он предложил мне по телефону. Однако до последнего не был уверен, что приеду.

До назначенного времени встречи оставалось совсем немного, когда во второй половине дня наш пленник после нескольких дней пыток наконец сломался и показал нам другой путь к месту, где хранились сокровища. Я мобилизовал всех людей и ресурсы, доступные для масштабной операции, которая должна была быть проведена той же ночью. Было приказано захватить драгоценности любым способом, даже ценой расправы над группой бродяг, живущих под землей. Это была бы решающая экспедиция, и в любом случае последняя. Как бы то ни было, на следующее утро я уезжал вместе с Ванессой, воплощая уже давно составленный план побега.

В тот момент я еще мог избежать встречи с шантажистом. Но тут агент Колелла, которому было приказано весь день следить за Кардо, чтобы тот не выкинул какой-нибудь фокус, связался с нами и подтвердил мои подозрения: за шантажом стоят Меццанотте и Карадонна. Это натолкнуло меня на мысль. Шансов было мало, но если бы все сложилось, я раз и навсегда избавился бы от них, избежав риска того, что они помешают мне забрать сокровища. Попробовать стоило. Я приказал Колелле сделать все возможное, чтобы присутствовать на месте встречи. Когда пришло время, он должен был, сделав вид, что надевает на меня наручники, передать мне свой