Животные в войнах древнего мира - Александр Нефедкин

Как видим, описания боя хотя и обобщенно-эпические, но в то же время достаточно конкретные, чтобы понять ход сватки: македонская кавалерия, форсировав реку вброд, стремительно атаковала конницу персов, которая занимала крутой берег реки и препятствовала воинам Александра взойти на противоположный берег, интенсивно метая свои легкие копья-пальтоны[112]. Американский историк Р. Гейбел на основании описания Арриана полагает, что лошади македонян были специально обучены ударам плечами, которое он сопоставляет с приемами, применяемыми в современных бегах и в поло (shoulder barging). Тем самым он подчеркивает, что воины Александра и их кони были лучше приспособлены к рукопашной битве, превосходя в этом персов с их метательной тактикой[113]. Если исходить из самих описаний источников, то можно понять, что схватка возникала спонтанно и в определенной мере неорганизованно, когда верховые македоняне взбирались наверх, а персы сталкивали их вниз, вероятно, направляя своих коней на только что взошедших или восходящих и поэтому находящихся в неустойчивом положении. Поэтому и Арриан сравнивает подобное использование коней с «пешей битвой», которая, по его стандартному мнению, представляла собой столкновение двух строев фаланг.

В общем, данную тактику персов нельзя считать столь обычной для них – она появилась у них в конкретных обстоятельствах данного боя и диктовалась выбранным ими способом противодействия македонской кавалерии. Персы, впрочем, иногда использовали тактику обороны за рекой (Xen. Anab., IV, 3, 3) [114]. Данный способ обороны мог применяться в подходящих условиях, и он был знаком персам.

Чтобы представить, как конкретно сражались кони в ходе боя, обратимся к более поздним источникам. Подполковник РККА А.П. Листовский (1903–1988) в романе «Солнце над Бабатагом» рассказывает о стычках конных красноармейцев и ополченцев с басмачами на границе современного Узбекистана и Таджикистана: «Наши мусульмане хорошо дрались… а лошади у них прямо звери. Все жеребцы. Так вот, я видал, один жеребец как хватит за холку басмаческого, повалил, подмял под себя вместе с басмачом и давай ногами топтать… Это они на байге приучились…» В другом столкновении «все закружилось в сабельной рубке. Завизжали, поднимаясь на дыбы, жеребцы. Они сталкивались грудью и, как на байге, хватали один другого зубами… – Ур! Ур! – подхватили локайцы, врубаясь в самую гущу и топча лошадьми труп выбитого из седла Хурам-бека… Но не оглянулся Кондратенко и рухнул на землю, опрокинутый копытами поднятого на дыбы жеребца»[115].

Рис. 30. Стела Аминты, сына Стратона, из окрестностей Верой (IV в. до н. э.). Всадник в шлеме фригийского типа одет в панцирь и хламиду, держа два копья. Перед воином стоит слуга или мальчик, держа коня под уздцы. За слугой, видимо, мальчиком, стоит жеребенок. Воспроизведено по: Cormack J.M. К. Unpublished Inscriptions from Beroea // The Annual of the British School at Athens. № 29.1938-39. P. 94. Pl. 30, 2.

Хотя А. П. Листовский рассказывает о столкновениях в художественной форме, но он сам тогда был командиром второго эскадрона 61-го Речецкого кавалерийского полка 11-й кавдивизии и участвовал в борьбе с басмачеством в Средней Азии в 1922–1926 гг. В частности, смерть Хурам-бека – курбаши кунградских басмачей – относится к 1926 г. Красным кавалеристам помогали местные конные ополченцы на своих лошадях, в особенности узбеки-локайцы. В точности описаний реалий эпохи, составленных по дневникам автора, сомневаться не приходится. Автор упоминает «байгу» – в современном понимании – спортивную скачку у среднеазиатских народов[116], но А.П. Листовский называет «байгой» игру, известную сейчас под общим названием «козлодрание». Последнее было распространенной в Центральной Азии силовой конной игрой между двумя командами с тушей козла или другого животного. Именно для этого соревнования специально отбирали крупных коней, которые обучались в течение длительного времени. Правила игры в первой четверти XX в. разрешали подымать коня на дыбы и даже топтать упавших, о чем упоминает сам А.П. Листовский[117]. Автор не случайно указывает, что для данной силовой игры отбирались именно жеребцы, то есть обычно наиболее крупные и сильные животные, которых специально обучали сталкиваться друг с другом грудью, видимо, с целью выбить врага из равновесия. Чтобы выбить противоборствующего всадника из седла, конь вставал на дыбы и бил копытами наездника, после падения которого жеребец победителя топтал упавшего копытами. Очевидно, при обучении этим действиям развивали естественную агрессивность у отобранных жеребцов. По природе она возникала на основе ранговой борьбы за кобыл, во время которой жеребцы не только кусали друг друга, но и наносили сопернику мощные удары передними ногами[118]. О том, что и македонские кони могли так действовать, упоминает и Оппиан в своем «Кинегетике» (ок. 215 г.): «Конь воинственного македонского царя Букефал сражался копытами с противниками» (Орр. Суп., I, 229–230).

Рис. 31. Скифский всадник. Золотая бляшка из кургана Куль-Оба (Керчь, первая половина IV в. до н. э.), Эрмитаж. Воспроизведено по: Ковалевская В. Б. Конь и всадник. М., 1977. С. 69.