Невозможный Роман - Юлия Резник

Глаша судорожно сглотнула. Открыла рот, но тут же его захлопнула, громко клацнув челюстью.

- Дашку я, кстати, в детский сад собрал. Хорошая она у тебя девочка.

- Спасибо, – насупилась Аглая. Подавляя коварный смех, Поляков растер руки. В желудке заурчало – он опять пропустил обед. Роман взялся за телефон и заказал доставку. Настроение почему-то было - лучше не придумаешь. Насвистывая, он избавился от галстука, расстегнул верхние пуговицы на рубашке, вытащил ониксовые запонки и подкатил рукава. Открывая жадному, ни капельки не заинтересованному в нем взгляду болящей вид на хорошо прокачанные предплечья, покрытые короткими темными волосками. Поляков был уверен, что забористый укол, которым Глашу наградили по его требованию, все еще действовал, и румянец на ее щеках имел довольно слабое отношение к ангине.

- Может быть, проветрить? – спросил он, доставая из портфеля лептоп и футляр с очками.

- Что? – облизнулась Глаша.

Роман надел очки в стильной черной оправе и, с трудом сдерживая смех, повторил вопрос:

- Тебе не жарко? Может, окно открыть?

- Вообще-то, когда болеешь, нужно проветривать. Но для этого нам всем нужно выйти из комнаты, а у меня нет сил даже в туалет встать.

- А ты мне говори, если что. Я донесу, - хищно оскалился Роман.

Аглая окончательно смутилась. Пробормотала что-то невнятное, вроде «я сама справлюсь», и накрылась одеялом едва ли не с головой.

Часом позже привезли обед. Поляков заставил Аглаю выпить бульона, после чего она крепко уснула, а он… Он действительно с головой погрузился в работу. На почте висело миллион не отвеченных писем, одно из которых было от царицы Тамары. Ничего особенного. Кошман выражала надежду, что новые фрески удастся сохранить, и интересовалась тем, как их обнаружение повлияет на выполнение уже утвержденного графика работ. Роман детально расписал все возможные варианты развития событий и на том закончил. На часах был седьмой час, и ему нужно было успеть забрать девочек из сада. К счастью, впереди были выходные, и - Поляков перевел взгляд на спящую реставраторшу, еще много чего интересного.

Аглая лежала в темноте и прислушивалась к голосам, доносящимся из кухни. Температура вновь ползла кверху, она чувствовала это по нарастающему ознобу, однако вряд ли ртутный столбик успел достигнуть тех критических показателей, при которых с Глашей могли бы случиться галлюцинации. А значит... Значит, то, что происходило за стенкой - было вполне реально.

Да ладно. Не может такого быть!

Ну, не мог Поляков греметь посудой в ее кухне, то и дело вставляя в оживленный разговор девочек какие-то фразочки, от которых те начинали хихикать. Девочки - это вообще не по его части. Точнее... конечно же по его. Только большие девочки, а не щербатые шестилетки.

Глаша нашарила телефон, проверяя время. Был девятый час. И по-хорошему, Полякову уже давно следовало бы убраться. Но он почему-то не торопился. Как если бы вновь планировал переночевать прямо здесь. На её диване. Жар опалил щеки и сполз на грудь. Чертыхаясь, Аглая спустила ноги на пол и выбралась из постели. В туалет хотелось ужасно. Даже больше, чем умереть со стыда.

Стараясь не шуметь, чтобы не привлечь к своему вояжу дополнительного внимания, Глаша вышла в коридор. Но не тут-то было. Не успела она и двух шагов ступить, из кухни высунулась темноволосая голова шефа.

- Тебе помочь?

- Как-нибудь справлюсь, - буркнула Аглая.

- Не вздумай принимать душ! - проорал Поляков, когда дверь за ней захлопнулась. - Иначе температура опять поднимется.

Как будто она этого не знала! Глаша раздраженно фыркнула и подняла взгляд к зеркалу. С губ слетел короткий испуганный смешок. Следом - тихое ругательство. Да, уж... Поляков, наверное, здорово повеселился, когда она толкнула ему свою речь. Конечно, Аглая и тогда понимала всю абсурдность сказанного, но ведь нужно было как-то держать лицо? Вот и выдала то, что пришло на ум первым. Почти даже не соврала... Она действительно не была заинтересована в отношениях с красивым мужчиной. С обаятельным сердцеедом, у которого женщин было больше, чем у дворняги блох. Да и вообще как-то не до мужчин ей было. Может быть, когда-нибудь потом у неё и появится время наладить личную жизнь, а пока... А пока с этим все сложно. Кстати, наверное, именно это и объясняло её странную реакцию на шефа. Точно! Именно поэтому то утреннее безобразие и случилось.

Глаша сделал свои дела, умылась, почистила зубы. Хотела обтереться губкой, чтобы почувствовать себя уверенней рядом с Поляковым, да так и не решилась. Во-первых, и правда было нельзя, а во-вторых, не очень-то и хотелось. Не было сил. Тут хоть бы до дивана дойти без приключений. Дошла... Упала и отвернулась к стенке, за которой Поляков разговаривал с сестрой по скайпу. Это последнее, что отметила Глаша, перед тем как ее сморила усталость.

Проснулась уже ночью. Как из вязкой пучины вынырнула. Было ужасно жарко, и Глаша поначалу решила, что во всем опять виновата ангина. Но потом прислушалась к себе и поняла, что дело совсем в другом. А конкретнее - в Полякове, который спал рядом мёртвым сном, бесцеремонно закинув на неё конечности. Аглая закусила губу, пошевелилась, но тот лишь проворчал что-то невнятное и крепче ее обнял.

- Да отпустите же! Мне встать надо!

- А что, мы опять на вы? - зевнул Роман, не то чтобы торопясь её освободить.

- Пойми вас!

- Меня? - искренне удивился Поляков, а потом вытянул руки над головой и сладко потянулся. - Который час?

- Ужасно поздний! Вам точно уже давно следовало быть дома.

Аглая схватила спрей и прыснула в горло. Не то, чтобы он помогал, но ей просто жизненно важно нужно было чем-то заняться, чтобы... ну, чтобы не пялиться на голый торс Полякова, как последняя дура.

- Не пойму, чем ты недовольна?

Глаша закашлялась. Он серьезно вообще? Разлегся здесь, как падишах в ожидании наложницы, и еще спрашивает? Аглая зажмурилась, опасаясь вывалить все, что о нем на самом деле думает, и... запнулась. Ведь, по большому счету, какие она могла предъявить претензии Полякову? С какой стороны ни посмотри - он повел себя, как настоящий джентльмен. Нет, не тогда, когда спросонок залез ей в трусики... А до этого. Во-первых, съездил в аптеку, во-вторых, забрал Дашку из сада, в-третьих, вызвал скорую, когда ей стало совсем худо, а потом еще позаботился о хлебе насущном. Для неё и её ребёнка... Совсем некстати Глаша расчувствовалась. Ну, не могла она и дальше отрицать тот факт, что ее красавчик-шеф оказался не таким уж пропащим гадом. А ведь как было легко жить, считая его именно таким! Поверхностным и эгоистичным. И как же тяжело теперь, когда знаешь правду. Впрочем, открытым остается вопрос, зачем это все Полякову. Уж не прознал ли он о том, кто она на самом деле? Не пытается ли выслужиться перед маменькой?

Сердце странно заныло. Глаша нерешительно обернулась, опасаясь увидеть в глазах Романа нерадостную правду, но не увидела вообще ничего! Этот гад дрыхнул без задних ног. Аглая тяжело вздохнула, померила температуру и, выпив таблетки, вернулась в постель. Легла подальше от Полякова, на самый краешек дивана, вполне отдавая себе отчет, как странно это все выглядит со стороны.