Останься со мной навсегда - Назира Раимкулова

Далеко за пшеничным полем стоит раскидистое дерево, оно словно манит к себе и зовет своими большими раскидистыми ветвями. Урмат, словно заворожённый, идёт к нему. Подойдя ближе, он понимает, насколько это дерево огромно, это старый орех. Как он здесь очутился и как смог выжить, непонятно. В отличие от ореховых деревьев, растущих в Арсланбобе*, это намного ниже, но от этого оно не теряет своей величавости. Его большие листья скрывают появившиеся плоды. Урмат любуется его красотой, он обходит вокруг дерева и, постелив свою куртку, ложится под его сень. Тишина и покой, только человек и природа наедине друг с другом. Успокаивающий шелест ореховых листьев, стрекотание кузнечиков, жужжание и щебетание… Урмата обволакивает полуденный ветерок.

Ему снится бегущий навстречу Бакыт, он бежит и машет рукой Урмату. Почему-то во сне Урмат понимает, что он сам бежит, скорее даже не бежит, а летит навстречу к мальчику. Взявшись за руки, они вместе оказываются возле дома Урмата, выходит его мама и приглашает их всех в дом, она протягивает полотенце, чтобы они умылись с дороги. Урмат и Бакыт направляются к колонке, первым умывается Бакыт, в это время Урмат жмет на рычаг. Бакыт, умывшись, начинает брызгать водой в Урмата, мальчик весело смеется. Капли попадают на лицо Урмата, и он не успевает от них укрыться. Вдруг Бакыт растворяется, и Урмат явно ощущает влагу на лице. Проснувшись, он понимает, что начался дождь. Он несильный, но все же пробивается сквозь жёсткую ореховую листву.

Урмат, быстро собравшись, бегом через все поле и снова через кладбище выбегает к дороге. Он промок. Теперь прятаться от дождя бесполезно, и Урмат просто бредет вдоль дороги, улыбаясь себе и своим мыслям.

* * *

Тюп. Ирина, попрощавшись с детьми, резко взяла с места, и только пыль осталась свидетелем её недавнего пребывания. Дети оглянулись по сторонам. Бакыт понял, что это не то место. Он стал понимать это уже на въезде в Тюп. Ирине он ничего не сказал, чтобы она ничего не заподозрила.

Постояв в нерешительности, Бакыт подошел к стоявшему у дороги ларьку. За прилавком сидела девочка лет десяти-двенадцати.

Бакыт протянул деньги и попросил бутылку лимонада и «Кириешки». Девочка протянула через окошко бутылку и пачку с солеными сухариками.

— А ты случайно не знаешь, какое село следующее?

— Знаю. А тебе зачем? — поинтересовалась та.

— Мы к бабушке приехали, только это не то село.

— Ааа, ясно. Следующее село Тогуз Булак*. Вот по этой трассе пойдете, через три часа дойдете, у меня там тоже бабушка живет, — девочка закрыла окошко, потеряв интерес к покупателям.

Бакыт, покормив Бермет и перекусив сам, еще раз пересчитал деньги. Они были на месте. Ирина не взяла с них ни копейки.

Дети снова отправились в путь. Бакыт уже сейчас стал беспокоиться о ночлеге. Ведь сколько уже прошли, а бабушкиной деревни не видно. Он подумал: вдруг опять это не та деревня, что тогда?

Он крепче взял Бермет за руку и быстрее зашагал по трассе.

Через четыре часа дети благополучно добрались до селения. Бермет устала и стала хныкать. Бакыт, усадив её на придорожный камень, сам встал рядом передохнуть. Сзади послышался шорох. Оглянувшись, Бакыт увидел корову с теленком, поднимавшуюся по насыпи на трассу. Берметка испуганно прижалась к брату:

— Ой! Я боюсь! Смотри, какая она страшная!

— Не бойся, коровы молоко дают, — ответил Бакыт, но сам осторожно поглядывал в сторону коровы.

Медленно раскачивая боками, словно большой корабль при качке, корова прошла мимо, волоча за собой конец веревки. За ней торопливо бежал теленок.

— Ну, всё, видишь, она даже не посмотрела на нас, пошли! — Бакыт потянул Бермет.

— А куда? Мы все время идём, идём… А бабушки всё нет и нет!

— Не хнычь! Скоро дойдем, мы обязательно найдём бабушку!

— Я устала! Я есть хочу! Аааааа! — Бермет стала реветь во весь голос. Бакыт достал старый носовой платок и стал утирать им лицо девочки.

— Ну, всё, не плачь, ты же хорошая, сильная девочка? Да?

— Да! — хмыкнула Бермет.

— Ну, вот, видишь, ну, что ты? Вот сейчас мы дойдём до какого-нибудь дома и переночуем, ладно, не плачь, пошли.

Бермет с размазанными по лицу слезами поплелась за братом.

Они дошли до окраины села. Из дворов потянулись ароматные запахи пищи. Лай собак, доносившийся сначала издалека, стал приближаться. В окнах нескольких домов загорелся свет. Сзади послышался цокот копыт. Оглянувшись, дети увидели всадника.

— Эй! Дети! Вы чьи? А? — спросил всадник, приблизившись.

— Мы к бабушке идём, — чинно ответил Бакыт, — только вот еще не дошли, уже темно. А вы не подскажете, где здесь можно переночевать?

— Переночевать?! А вы что, одни? Где ваши родители? — осторожно спросил всадник.

— Мама в больнице, а папы нет.

— Ой! Извини, балам, — всадник спешился. Он оказался пожилым человеком лет шестидесяти. Спешившись, старик пошёл рядом с детьми.

— Значит, вам ночлег нужен? Ну, пойдемте тогда к нам. Мы всё равно со старухой моей одни. А так погостите.

— А сколько это будет стоить? — спросил Бакыт.

— Тарт*! — воскликнул старик. — Ты что! Я никогда с гостей своих денег не брал! И где это ты услышал такое! Не было никогда такого у кыргызов. Издавна мы, кыргызы, славились гостеприимством и радушием. Еще наши деды с давних времен встречали усталого путника добром. Никогда, запомни! Никогда не бери денег с гостей. Если ты зовешь их к себе, зови не для выгоды, а для души! — старик возмущенно покачал головой: — Ох, уж эти мне городские!

Они дошли до дома старика. Он отворил калитку и, пропустив сначала детей, вошел сам.

— Эй, байбиче*! Встречай гостей! — крикнул он с порога. — А вы не стойте здесь, проходите в дом, я пойду пока скотину в стойло поставлю.

Бакыт осторожно открыл дверь. В комнате горел свет. В углу на тумбочке стоял огромный телевизор. Навстречу детям вышла худенькая старушка. Она тяжело переваливалась на больных от полиартрита ногах. Руки тоже были скрюченными и худыми.

— Айланайындарым*! Проходите, проходите! — старушка открыла половину тканевой занавески, приглашая детей во вторую комнату. — Сейчас я чайник поставлю, чаю попьем! — она, хромая, подошла к газовой плите и, чиркнув спичкой, зажгла конфорку.

Зашел старик. Он снял возле порога старые калоши, оставшись в массах*.

— Ну, что там у нас на ужин? — спросил он у жены.

— Я с утра к Малдыбаю ходила на поминки, вот оттуда тебе устукан* принесла, после обеда жупка* приготовила, — ответила старушка.

— Иии, хорошо, ты давай разогревай всё, дети с дороги голодные.

Бакыт внимательно осмотрел комнату, ему понравились старые фотографии, висевшие в большой деревянной рамке. Он помнил, что у его бабушки тоже на стене висели похожие фотографии. Да и вообще обстановка в комнате напоминала бабушкину.