Месть по наследству - Олег Владимирович Кондратьев

«харчевню» попадают! Вот только оббегать придется по улице почти весь блок. На всякий случай Дорохов оглянулся на второй выход, где скрылся его командир. Там царила тишина. «Справится!» И ринулся к выходу.

Денис осторожно выглянул в проем. Там оказалось совсем небольшое помещение с распахнутой на противоположной стороне дверью. Проход через нее загораживало тело одного из преступников в ужасающем состоянии. Одна нога, оторванная чуть ниже колена, отлетела в угол. Спина и затылок трупа были иссечены десятками осколков и представляли собой сплошное кровавое месиво. Все стены и пол залиты свежей кровью.

«Привет от лимонки! — подумал Вилков. — А где же автомат, из которого стреляли по мичману? Странно: не заметить оружие в таком закутке невозможно».

На всякий случай он ногой перевернул тело на спину. Но автомата не оказалось и под трупом. Зато Дэн увидел пулевое отверстие в голове бандита чуть выше виска.

«Это уже „привет“ от Дорохова. А покойники в ответ не стреляют. Но ведь очередь из автомата была! Получается, что убитый просто бежал, прятался, у него не было оружия. Владелец же автомата заскочил через противоположную дверь и успел выстрелить. Так еще, гад, прикрылся телом своего товарища от моей гранаты и улизнул».

Вилков перешагнул через труп и увидел, что путь дальше один — по длинному пустому коридору. Он сделал два шага и заинтересовался цепочкой темных пятен под ногами, хорошо заметных на сером бетоне. Присев, Дэн осторожно коснулся одного пятна пальцем. Ого, да это совсем свежая кровь!

«Не так уж хорошо ты прикрылся, родной. А раненому в этих катакомбах непросто бегать. Куда же ты направился? Я бы на твоем месте стремился к автомобилю. Во время наших „танцев с бубнами“ по территории складов мы его не заметили. Значит, бандиты оставляют его ближе к трассе. Там, кстати, справа от дороги имеется какая-то полуразрушенная постройка».

Вилков пробежал по коридору, свернул направо и вскоре оказался на улице. Вокруг было пусто. Быстро сориентировавшись, он разглядел метрах в трехстах нужную каменную сараюшку. Никакого движения рядом с ней не наблюдалось.

«Неужели ушел?»

Денис бросился вперед что есть силы.

Место, куда бежал сейчас Дорохов, представляло собой пустой бетонный бункер на уровне полуподвала. Слева от входа сохранился невысокий бетонный постамент, на котором в былые времена, очевидно, стоял мощный компрессор, подающий воздух в систему складской вентиляции. Теперь на его месте лишь торчали в разные стороны ржавые крепежные болты.

Подойдя к входному лазу, мичман услышал короткий резкий вскрик и, согнувшись вдвое, ринулся в бетонный проем, уже не заботясь о скрытности и тишине. Внутри ему понадобилось несколько секунд, чтобы глаза привыкли к царившему вокруг полумраку. Открывшаяся картина оказалась удручающей. Предугадал и рассчитал все мичман правильно, но опоздал. Фурия из вентиляции появилась здесь раньше, а Илье не помог весь его богатый полицейский опыт.

Пистолет начальника розыска валялся рядом с постаментом. Сам он сидел на полу в неудобной позе, поджав левую ногу и запрокинув голову. Правая рука плетью висела вдоль корпуса, а левой он плотно зажимал рану на шее. Сквозь пальцы сочились капли крови. Женщина стояла за его спиной, приставив к кадыку капитана блестящее лезвие сильно изогнутого ножа.

Без всякой команды Дорохов опустил на бетон оба своих пистолета и с силой отшвырнул их себе за спину. Тут же с тонких губ преступницы сорвалось щипящее «Мьерда!» («дерьмо» — исп.), а потом совсем тихо «Каброн!» («сукин сын, ублюдок» — исп.).

«Ага, быстро сообразила, что мое оружие теперь тебе не достанется! — злорадно подумал мичман. — Не нужно быть полиглотом, чтобы по интонации понять ругательный смысл твоего шипенья».

Оставаясь в полуприседе, он начал медленно перемещаться в сторону.

— Замри! — по-русски с резким акцентом приказала женщина и чуть дернула ножом. Порез на шее Ильи тут же стал сочиться кровью.

Дорохов мгновенно поднял вверх руки и выпрямился:

— Спокойно-спокойно! Больше не буду. Я не вооружен. Давай поговорим. Вы окружены, но я обещаю тебе жизнь. Отпусти нашего товарища, и я дам тебе беспрепятственно уйти. — Между тем его цепкий взгляд неотрывно фиксировал малейшие перемещения преступницы. Даже непроизвольные движения ее бровей, губ, зрачков не ускользали от его внимания. Женщина двигалась в сторону бетонного постамента, продолжая надежно прикрываться еле передвигающимся по полу полицейским.

«Понятно. Своего огнестрельного оружия у нее нет, мое теперь недоступно, а без него ей мимо меня не пройти. Она подбирается к пистолету мента. Потом перережет ему горло, пристрелит меня, и „прощайте, ласковые взоры“. Эх, Илья, побывал бы ты со мной в Чечне, знал бы, что делать! Впрочем, у тебя и так будет время — целый миг! — когда змея наклонится за оружием или хотя бы изменит положение тела, сместив центр тяжести. Только не подавай вида, что к чему-то готовишься! Как же мне подать тебе знак?»

Мичман чуть опустил одну руку, и тут же разрез на шее капитана удлинился, вновь окрасившись кровью. Он мгновенно вздернул руку обратно. «Сука глазастая! А Илья-то почти в нирване. Глаза прикрыты, и все тело болезненно расслаблено. Плохой знак. Думай, думай! Мент тебе не помощник».

Вот до пистолета остался метр. Вот полметра… Только преступница так и не ослабила хватку, не попыталась наклониться, не вытянула даже ногу. Она лишь громко приказала своей жертве:

— Оружие! Подай!!!

Капитан с огромным трудом начал поднимать поврежденную руку и протянул пальцы в направлении ствола. Чтобы не завалиться на бок, ему пришлось подобрать под себя вытянутую вперед ногу. И тут случилось что-то невообразимое, чего никак не ожидал не только Дорохов, но и, главное, змеюка.

Подобранная нога сыграла роль мощной пружины. Тело Ильи рванулось вверх и стало заваливаться назад, подминая под себя миниатюрную преступницу. Одновременно майор перестал зажимать рукой глубокую рану на шее и смело схватил пальцами острое лезвие ножа у своего кадыка.

Все произошло так неожиданно, быстро и резко, что змеищу не спасла даже феноменальная реакция. Ее ноги поехали вперед, а не успевшее сгруппироваться тело плашмя рухнуло на постамент, придавленное сверху корпусом полицейского. Под низкое перекрытие помещения вознесся тонкий истошный вопль.

Дорохов рванулся вперед, подхватил теряющего сознание капитана и бережно уложил его на пол. Только потом оглянулся на преступницу. Она неподвижно лежала навзничь, раскинув