Дао физики. Исследование параллелей между современной физикой и восточной философией - Фритьоф Капра

Кришна, скрывший свое обличье в образе колесничего Арджуны, направляет колесницу прямо в пространство между двумя армиями, и в этой драматической обстановке на поле битвы звучит обращенный к Арджуне рассказ Кришны об основных истинах индуизма. По мере повествования бога реальная война двух семейств отходит на второй план. Становится ясно, что битва Арджуны — духовная битва земного человека, воина, занятого поисками просветления. Сам Кришна дает Арджуне совет.

В основе наставлений Кришны, как и всего индуизма, лежит мысль о том, что многообразие вещей и явлений, окружающих нас, — всего лишь разные воплощения высшей реальности. Эта реальность, называемая Брахман, представляет собой объединительную концепцию, которой индуизм обязан своим изначально монистическим (имеющим единую основу) характером, хотя в этой религии почитается много богов и богинь.

Брахман, высшая реальность, понимается как «душа», или внутренняя сущность всего. Он бесконечен, человек понять его не может. Его нельзя воспринимать разумом и адекватно описать словами: «Брахман, не имеющий начала и абсолютный: он за пределами всего, что есть и чего нет»[59]. «Непостижим этот высший Атман — безграничный, нерожденный, невообразимый, немыслимый, этот Атман пространства»[60]. И все люди хотят говорить об этой реальности, и индуистские мудрецы описывают Брахмана как божественное начало и, рассуждая о нем, используют язык мифологии. Различные аспекты Божественного были названы именами почитаемых индуистами божеств, но древние тексты не оставляют сомнения в том, что все эти божества — только воплощения одной высшей реальности. И все боги считаются творениями Брахмана, и сам он — все эти боги[61].

Воплощение Брахмана в душе человека называется Атман, а основная мысль «Упанишад» в том, что Атман и Брахман, индивидуальная и высшая реальность, едины.

Главная тема мифологии индуизма — сотворение мира через самопожертвование Бога, в исконном смысле «превращения в жертвенное, священное», в результате чего Бог становится миром, который в итоге снова перерождается в Бога. Эта созидательная деятельность Божественного носит название лила, божественная игра, и весь мир — сцена для нее. Как и большая часть мифов индуизма, миф о лиле имеет сильную магическую окраску. Брахман — великий маг, превращающий себя в мир, использующий для этого подвига «магическую созидательную силу», что подразумевает слово майя в «Ригведе». За столетия значение слова майя — одного из самых важных понятий индуистской философии — изменилось. Вместо «мощи», или «силы», божественного актера и мага оно стало означать психологическое состояние любого человека, находящегося под чарами божественной игры. Пока мы принимаем за реальность мириады форм божественной лилы, не осознавая единства Брахмана, лежащего в их основе, мы под властью чар майи.

Майя (вопреки сложившемуся убеждению) не означает, что мир — иллюзия. Обманчивы только наши мысли о том, что формы и структуры, вещи и события — реальные проявления природы. Это лишь цепочка понятий, при помощи которых мы мыслим, измеряя и классифицируя мир. Майя — наша иллюзия, возникающая при отождествлении понятий с реальностью, или карты местности — с самой местностью.

Индуисты считают все вещи и события проявлениями относительной, текучей и изменчивой майи, управляемой великим магом. Мир майи постоянно меняется, поскольку динамична божественная игра лилы. Движущая сила последней — карма, еще одно важное понятие индийской философии. Этот термин означает «действие». Это основной принцип божественной пьесы, приводящий в движение Вселенную, все части которой динамически связаны друг с другом. «Карма — это созидательная сила, посредством которой все вещи получают свою жизнь»[63].

Со временем значение слова карма, так же как и майя, утратив космогенные свойства, получило новую психологическую трактовку. Пока мы видим мир фрагментарно, находимся под чарами майи, думая, будто мы существуем отдельно от окружающего мира и независимы от него, мы связаны кармой. Свобода от ее уз подразумевает осознание целостности и гармонии природы, включая нас, и соответствующие действия.

Освободиться от чар майи, разорвать оковы кармы — значит осознать, что всё чувственно воспринимаемое — проявления одной и той же реальности. Это значит прочувствовать лично и конкретно, что всё, включая нас, есть Брахман. Этот опыт называется мокша, или «освобождением», и составляет основу индуизма.

Индуисты считают, что есть бесчисленное множество путей к освобождению. Не все последователи этого учения могут одинаково приблизиться к Божественному, поэтому для людей, стоящих на различных ступенях духовного развития, придуманы разные понятия, ритуалы и духовные практики. Индуистов не беспокоит, что эти понятия иногда противоречат друг другу: они знают, что Брахман выше их. Это объясняет высокую толерантность и восприимчивость индуизма к различным влияниям.

Самая высокоинтеллектуальная ветвь индуизма — Веданта, основанная на «Упанишадах» и воспринимающая Брахмана как неперсонифицированное метафизическое понятие без мифологического содержания. Однако предлагаемый ею путь освобождения значительно отличается от любой школы западной философии: он включает обязательную ежедневную медитацию и другие духовные упражнения, направленные на слияние с Брахманом.