Бальтазар. Специалист по магической безопасности - Алексей Пряжников

– Да, это вероятно, – согласилась она. – Об этом я раньше не думала. С другой стороны, возможно, я тебе стану не нужна и ты меня просто отпустишь.

Я не стал ее разубеждать.

– До этого еще дожить надо. А пока вернемся к нашей ситуации.

– Ну давай.

– Меня смущает, что ты считаешь их пиратами.

Александра скривилась:

– Это не я их считаю, я просто хорошо изучила слухи в Сети, пока еще мы были на станции. Нигде прямо не говорится, что они – пираты, но если проследить маршрут «Рубикона» – он нигде, ни в одной точке не пересекается с точками появления пиратских флотилий.

– Разве это не должно говорить об обратном? – Я удивленно выгнул бровь.

– Только для дилетанта, – поморщилась демонесса. – Понимаешь, пираты не бороздят космическое пространство в поисках жертвы, они обычно устраивают эффективные засады на не слишком популярных, а потому не особенно тщательно охраняемых торговых путях. Вытряхивают из торговцев груз и смываются неизвестно куда.

– Ну и что? Если они не слишком популярные, возможно, «Рубикон» просто на них не заглядывал.

– Никогда? Ни разу? Торговец – и упустит свою выгоду из-за возможного – кстати, весьма маловероятного – нападения космических пиратов?

Я пожал плечами:

– Может, они перестраховываются?

– Не смеши меня. За последние три тысячи лет суть торговцев не изменилась ни на йоту. Так что можешь думать что хочешь, но этот корабль – не торговец. Ну или это качественно развитое прикрытие. Но с пиратами они как-то связаны.

– Но это еще не означает, что они пираты.

– Конечно, не означает, – подтвердила она.

– Тогда почему ты…

– Ну было бы здорово, если бы они были пиратами, правда? – улыбнулась эта зараза.

Я закатил глаза.

– То есть «Мадам Чин» – это не командирша флотилии пиратов?

– Вообще-то командирша, тут я тебе не соврала. Только это настоящая легенда среди торговцев, и живет эта легенда уже лет двести. И эта легендарная пиратская флотилия считается уничтоженной примерно с тех пор. Почему же Хельга представилась как Мадам Чин – я понятия не имею.

Это следовало тщательно обдумать. А еще лучше – спросить напрямую, раз уж она сама себя так назвала.

– Ладно, еще вопрос.

– Давай.

– Каким образом Соломон Веллер оказался впутан в эту ситуацию?

Александра скривилась, будто ей вместо рахат-лукума подсунули кислющий лимон.

– В день, когда тебя похитили, я ему послала сообщение на форуме, где поделилась якобы слухами, что капитан «Рубикона» ищет талантливого компьютерщика для большого заказа.

– Вы что, в Сети общаетесь, что ли?

– Да. С тех пор, как мы обнаружили в нем артефактника. К тому же Соломон обладает неплохой профессиональной репутацией технического специалиста.

– Ну а зачем ты ему послала это сообщение?

– Я хотела проверить, нужен ли Хельге именно ты, либо ей просто нужен хороший спец.

– И как?

– Понятия не имею, – призналась она. – Я отослала ему несколько сообщений, но он не отвечает, а сообщения до сих пор имеют статус «непрочитанных». Видимо, он не появлялся в Сети с момента возвращения домой.

– А может, наша Мадам Чин его пристукнула почем зря и соврала, что домой отправила?

– Не-а, – отрицательно замахала Лекса головой. – Я проследила, он действительно дома.

Я задумался, посмотрел на часы. Время еще было.

– Понятно, – сказал я. – У тебя доступ в Сеть сейчас есть?

– Да.

– Там что-то говорят о происшествии в нашем отсеке?

– Нет, – Лекса нахмурилась. – Станционные ремонтные боты, разумеется, починили дверь, но об инциденте хранится подозрительное молчание.

– А что внутри?

– Полный… гм. Плохо все. Офис превратился в настоящий свинарник. Частично сгорел, терминалы вышли из строя, но моя коллекция аниме выжила…

– Ты всерьез полагаешь, что мне интересна твоя коллекция? Что с мастерской?

– Ну там все плохо. Кое-что, что было закопано достаточно глубоко, осталось невредимым, но сверху погорело все. Терминал, к моему удивлению, выжил, хотя мне пришлось разрядить в нем пару артефактов, чтоб перепрограммировать и зарядить твою старую ищейку. – Александра показала на нелепый кубик на колесиках, замерший возле шкафа. – Пожарная система включилась, конечно, но расплавившийся пластик успел залить половину комнаты – все-таки не ожидали конструкторы системы, что придется тушить магически созданные огненные шары.

– В общем, генеральной уборки не избежать, – вздохнул я тяжко.

– Это точно.

Я снова глянул на часы. Времени уже почти не осталось.

– Ладно, я спать, завтра полно работы.

Я развернулся на живот, отключил артефакт, затем разделся и лег обратно. На этот раз – спать.

Утро началось с побудки. Хельга лично позвонила мне по комму и пригласила в серверную.

Вставать хотелось как работать, то есть не хотелось вовсе. Но контракт есть контракт, пусть даже устный. Я, кстати, вообще не слишком понимал всю эту современную бюрократию. Ударили по рукам – есть договор, обманул – руку долой. И честно, и просто. Но современная концепция под названием «гуманизм» взрывала мой мозг напрочь. Гуманизм – это когда ты вроде как обязан помогать всяким сирым, убогим и прочим умалишенным, и если тебя кто-то обманул или даже предал – ты не можешь испепелить его на месте, а обязан «подать в суд», и они уже заставят твоего недруга выплатить виру. Вира – это, конечно, хорошо, но я бы лучше руку отрубил. Откупаться деньгами от предательства – это бред какой-то. А еще у них нет смертной казни. Ну вот вообще. То есть если маньяк убил твою беременную жену, то его поймают – если еще поймают – и посадят даже не в сырой каземат, а в теплую и уютную камеру, где будут кормить, лечить, пылинки сдувать. Ибо гуманизм.

Кстати, еще у них тут есть такие совершенно безумные понятия, как толерантность и политкорректность. А я вот, скажем, римлян не люблю, хотя больше и по традиции. И англосаксов. И ревностных христиан тоже. Так тут получается, что я нарушаю кучу федеральных законов, проявляя нетолерантность к христианству и неполиткорректность к уже вымершей нации. Слышал бы их Мерлин, устраивавший целые костры из англосаксов…

В общем, кое к чему я в этом времени привыкнуть так и не смог. И хотя, казалось бы, за восемь лет сумел влиться в социум так, чтобы не выделяться, но все равно регулярно удивляюсь глупости некоторых современных обычаев.

Впрочем, понятие работы изменилось за две тысячи лет весьма незначительно, так что я заставил себя встать с постели и привести – хотя бы немного – в порядок свою физиономию. А заодно и душ принять.