Взаимный интерес - Инид Джохансон

Сердце Лив переполнилось каким-то жарким непонятным чувством, и она со стыдом опознала в нем ревность. Да что это с ней творится! Они с Грегори заключили просто-напросто деловое соглашение, а его личная жизнь ее не касается!

Лив искоса взглянула на него, и взор ее снова невольно затуманился. Ах, эти широкие плечи, мускулистый торс, длинные ноги… Так и хочется…

Что еще хочется? Лив не собиралась отвечать на этот вопрос даже самой себе.

— Кофе будешь?

Она кивнула, отвернувшись. Нельзя слишком на него смотреть, нельзя поддаваться магии чувственного влечения, особенно когда знаешь, что из этого ничего не выйдет. Надо отвлечься, подумать о чем-нибудь другом.

Быть может, именно любовь к сестре друга и заставила Грегори опомниться, понять, что при его никчемном и пустом образе жизни хорошим мужем не станешь? Может, поэтому он и решил встряхнуться, начать все сначала? Поэтому и занялся малярными работами? И по той же причине ухватился за ее предложение заключить фиктивный брак — потому что тогда у него будет что предложить Кэтлин.

Через год девушка закончит образование, а сам Грегори получит развод и свободу. Возможно, он собирается вложить заработанные деньги в ее дело…

Такое предположение казалось ужасающе логичным и до противности здравым. Лив без колебаний сбросила со счетов все предыдущие попытки Грегори приударить за ней. Просто он из той породы мужчин, что излучают неотразимое обаяние и уверены, что все женщины на свете — их. Наверняка для него одна-другая мимолетная интрижка ничего не значит. А настоящее чувство он сберегает до того момента, когда сможет явиться к своей избраннице не с пустыми руками.

Ну а ей-то что за печаль? Они же не настоящие муж и жена. Отчего же она вдруг почувствовала себя отвергнутой? Отчего в теплый летний вечер на нее вдруг повеяло зимним холодом?

Однако на следующий день в окна спальни ярко светило солнце, в саду распевали птицы, и Лив проснулась в совсем другом расположении духа. Нечего сказать, хорошо же она вела себя вчера вечером! Надо надеяться, Грегори не понял, с чего она вдруг помрачнела и надулась. Лив даже кофе пить не стала — сердито пожелала собеседнику доброй ночи и опрометью выскочила из кухни.

Грубо, глупо и невежливо! Как он мог расценить подобное поведение? Скорее всего, решил, что ей скучно в его обществе. А еще вероятнее, что она просто высокомерная снобка и не считает нужным соблюдать элементарнейшие правила приличия в обществе простого маляра.

Девушка зябко съежилась под легким одеялом. Одно хорошо: что бы ни подумал Грегори, ему невдомек, что на самом деле ее поведение было всего лишь трусливым бегством. Боязнью выдать подлинные свои чувства и уподобиться отвергнутой супруге.

Спрыгнув с кровати, Лив направилась в душ, на ходу стягивая просторную футболку, в которой спала вместо ночной рубашки. Пора остановить это безумие. Кто она — серьезный, здравомыслящий человек или легкомысленная вертихвостка? Лив до предела повернула кран, надеясь, что обжигающе холодная вода взбодрит тело и прояснит затуманенный рассудок.

Она не нужна Грегори, а он — ей. Это ясно, как дважды два. Пусть для посторонних они муж и жена, в действительности их связывают лишь деловые отношения. Если вчера она и вела себя как собака на сене, то лишь в результате стресса после тяжелого дня. А вообще-то ей, Лив, и дела нет до чувств Грегори к сестрице его приятеля.

Бракосочетание с Грегори было всего лишь хитроумной уловкой, способом обойти завещание мерзопакостного дядюшки и заполучить Роуз-хаус. И хотя Лив не привыкла обманывать, на сей раз совесть ничуть ее не мучила. Речь шла о счастье матери, а завещание Тобиаса было сущим издевательством. Лив просто отплатила ему той же монетой.

Вот и нечего чувствовать себя виноватой. Только лишние переживания. Не то, глядишь, снова голова пойдет кругом и захочется целоваться с Грегори.

— Так не годится, — сердито сказала Лив своему отражению в зеркале ванной. — Хочешь не хочешь, а тебе еще целый год придется волочить ярмо этого брака. Так что опомнись и веди себя правильно с самого начала. Вежливо, учтиво, но отстраненно. Держись от него на приличном расстоянии. А начни с малого — приготовь завтрак и заведи светский разговор о погоде.

Ну вот, стоило разложить все по полочкам, как на душе стало значительно легче. Лив вылезла из-под душа с ясной головой, натянула шорты и белую безрукавку, всунула ноги в матерчатые босоножки и откинула назад волосы. Сегодня она решила не укладывать их, а оставить распущенными.

Лив и не предполагала, что еще так рано. Когда она спустилась в кухню, часы показывали семь утра. Грегори поблизости видно не было, так что и завтрак пока готовить не требовалось. Ее супруг вполне мог проваляться в постели до девяти, это на него похоже. А впрочем, она ведь практически ничего о нем не знала. Не знала и узнавать не собиралась.

— Проголодалась?

От неожиданности Лив едва не подпрыгнула. Она и не заметила, как Грегори вошел в кухню из сада. Сердце ее мгновенно принялось выделывать такие па, словно отплясывало ирландскую джигу. Но причиной тому, разумеется, был лишь внезапный испуг.

Опомнившись, Лив поспешно отвернулась и с деловитым видом схватила чайник. Ну почему только Грегори выглядит так подчеркнуто сексуально? И неужели все женщины, едва завидев его, теряют рассудок и забывают про здравый смысл?

Чайник давно переполнился, а она все стояла у раковины, погрузившись в раздумья, пока Грегори не перегнулся через ее плечо, чтобы выключить воду. Хотя их тела и не соприкоснулись, но все же оказались так близко, что Лив почувствовала на затылке теплое дыхание Грегори.

Сегодня он облачился в потертые джинсы и черную футболку, которые в сочетании с загорелой кожей и взлохмаченными темными волосами придавали ему спортивный вид. Он словно сошел с рекламы студенческой футбольной команды. Весь его облик источал энергию и победоносную уверенность.

Лив густо покраснела, словно жар мужского тела обжег ее в буквальном смысле слова. Где-то глубоко внутри она ощутила непонятную дрожь, а колени подгибались, словно кости внезапно превратились в желе. Потупившись, чтобы не видеть Грегори, она сказала:

— Я хотела приготовить завтрак, но не знала, когда ты обычно просыпаешься. — Звук ее голоса даже самой Лив показался невнятным и чужим, каким-то тоненьким и писклявым.

— Ничего, скоро узнаешь, — туманно ответствовал Грегори.

Инстинкт самосохранения помешал ей спросить, что же он хотел сказать этим сомнительным замечанием. Тот же инстинкт побудил ее шагнуть в сторону, подальше от мужчины, который вызывал в ней такой душевный разлад.

— Я сам приготовлю завтрак, — заявил он. — А тебе незачем возиться, успеешь еще. Иди отдыхай, будь как дома. Я крикну, когда все будет готово.

Как дома… Если бы! Но по крайней мере, есть повод сбежать отсюда, ненадолго перевести дух. С малоприличествующей случаю поспешностью Лив последовала совету Грегори и выскочила из кухни. Плотно прикрыв за собой дверь, она в изнеможении прислонилась спиной к стенке и глубоко вздохнула, прижимая к груди дрожащие пальцы.