Брызги шампанского - Келли Хантер

— На щенках, — буркнул он.

— Ах да! — Она улыбнулась. — Если бы ты обратился ко мне чуть пораньше, я могла бы одолжить одного на вечер, раз уж ты намерен держать подальше от дамы свои мысли и, насколько я понимаю, руки тоже.

Воображение Люка мигом нарисовало эту картину — точнее, то, от чего он отказывается, — и он мысленно простонал.

— Насчет щенков… Ты шутишь или говоришь серьезно?

Симона лишь улыбнулась, глядя на его прическу.

— Тебе также не помешает сделать что-нибудь с волосами, — объявила она.

— А что с ними? — насторожился Люк.

— Неплохо бы их подстричь, так как они могут вызвать у женщины желание провести по ним рукой. Не вводи ее в соблазн. На крайний случай собери их в хвост. Я одолжу тебе резинку.

— Думаешь, это спасет ее от соблазна? — Хотя сам он не возражал бы, если бы Габриель сдернула резинку и… Люк запретил себе думать о том, что могло бы произойти после.

— Уверена. — Симона склонила голову набок. — И надень пиджак.

— Обязательно?

— Ну конечно! Пиджак настроит ее мысли на вполне невинный лад и придаст ужину необходимый для платонического общения фон.

— Надеюсь, хоть кондиционеры в зале будут работать как надо, — процедил сквозь зубы Люк. — Что еще?

Симона поджала губы и снова взялась за книгу.

— У тебя есть своя голова на плечах. Заметь, ты сам обратился ко мне.

— Конечно, — примирительно сказал он. — Извини. И спасибо за советы.

Симона кивнула:

— Так-то лучше. И потом, ты ведь знаешь, Люк. — Она ободряюще ему улыбнулась. — Я всегда готова прийти на помощь старшему брату.

Ужин с Габриель начался — лучше не придумать. После недолгих размышлений Люк все же решил последовать совету сестры и надел пиджак. Встретив Габриель, он только порадовался этому, так как на ней был длинный черный кожаный двубортный жакет, перетянутый поясом на талии, в руках — черная кожаная сумочка. Волосы она собрала в пучок, из которого не выбивался ни один волосок, и стала похожа на строгую школьную учительницу. Руки у Люка зачесались от желания вытащить шпильки, но он сжал кулаки и засунул их в карманы.

Габриель заперла дверь и прошла вперед. Люк последовал за ней. Увидев ее туфли с открытыми мысками и на тонких высоких шпильках, он споткнулся. Такие туфли женщины надевают только с одной целью — заставить мужчину полностью капитулировать.

— Щенки, — пробормотал он. — Думай о щенках.

Она обернулась:

— Что?

— Щенки, — громче сказал Люк. — Сенбернары. Я видел сегодня щенков сенбернара. Не завести ли мне одного?

— Ты и щенок? — скептически бросила она.

— А что такого?

— В замке? Вот Жозе обрадуется.

— Хороший друг, — между тем продолжал Люк, неожиданно вдохновленный этой идеей. — Щенок вырастет и станет замечательным другом. Будет сидеть у моих ног зимними вечерами, которые я буду коротать у огня с книгой, скажем, «Наполеоновские войны. Битва при Ватерлоо».

«Куда уж платоничнее», — подумал он.

Габриель покосилась на него, как показалось Люку, с подозрением.

— Ты не пил, случайно? А то несешь какую-то околесицу.

— Я трезв как стеклышко, — заявил он. Хотя, если подобный разговор будет продолжаться, ему срочно понадобится выпивка.

— Ладно, спишем на повышенную солнечную активность. А что с твоими волосами?

— А что с ними? — Люк и сам еще не привык к ощущению стянутых резинкой волос.

— Где они?

Люк повернулся в профиль, демонстрируя свою новую прическу:

— Симона заявила, что только смелый мужчина отважится собрать волосы в хвост.

— А она не говорила, что длинноволосые мужчины нередко привлекают внимание женщин?

— Нет.

— Передай своей сестре, что так тоже неплохо. Мне нравится. Теперь у меня появятся другие фантазии.

Был ли это сексуальный намек? Люк не решился уточнять, посчитав, что пословица «меньше знаешь — крепче спишь» как нельзя лучше подходит к данному случаю. Тем более что впереди их ждет ужин. Целый вечер, который должен стать экзаменом для его выдержки и самоконтроля.

— Вот что, давай ты распустишь свои волосы, а я — свои, — неожиданно предложил он.

Габриель взглянула на него чуть ли не с возмущением:

— Ты хоть представляешь, сколько времени потратила на мою прическу парикмахерша?

— Пару минут? — усмехнулся он. — Ну ладно. Пять минут? Нет? Десять? Как, опять не прав? По крайней мере одно я знаю наверняка, — объявил он. — Распустить их займет гораздо меньше времени. К тому же я сделаю это бесплатно.

— Даже не думай. — Габриель дотронулась до головы, словно желая убедиться, что с ее прической по-прежнему полный порядок.

Как же Люк жалел, что это не его рука касается ее волос! Он бы… Впрочем, кажется, его опять заносит не туда. Какие еще безопасные темы для разговора есть у него в запасе? Его взгляд опустился на черные туфельки Габи, намеренно не задерживаясь на длинных стройных ножках.

— Уверен, щенку твои туфли понравились бы.

Габриель поворачивалась, рассматривая свои туфли то так, то эдак. Интересно, она это намеренно делает?

— С ними что-то не так?

Все так. Разве что черный кружевной корсет и соответствующие трусики подошли бы к ним больше, чем строгая одежда. От следующей мысли Люк даже вспотел: что, если Габриель надела именно такое белье? Ему стоило огромных усилий прийти в себя.

— Эти тоненькие каблуки. На мой мужской взгляд, они очень неудобны.

Он вдруг замолчал, так как увидел, что ногти на ногах Габи выкрашены в темно-алый цвет. Прежде он не замечал, в какой цвет выкрашены ногти на пальцах ног других женщин. Значит, все дело в том, что эти ногти принадлежат Габриель.

— Как ты верно заметил, это на мужской взгляд. — Она выпрямилась и поправила жакет. Взгляд Люка тут же привлекли ее руки. Ногти на них были покрыты лаком точно такого же цвета. — В конце концов, ты ведешь меня в ресторан, а не приглашаешь покорять горные вершины. — Она негромко засмеялась, и этот смех отозвался во всех его нервных окончаниях.

Они остановились у машины. Люк открыл дверцу. Габриель, невзирая на свои каблуки, изящно опустилась на сиденье, и ее легкий цветочный аромат защекотал его ноздри. Люк сделал глубокий вдох и понял, что поторопился. Этот запах сразу заставил его представить, какой может оказаться на вкус ее кожа… Он вовремя спохватился и захлопнул дверцу.

Ресторан встретил их теплом и запахами изысканных блюд, в которых растворился аромат Габриель. Это вернуло Люку некоторую ясность мысли.