Тьма императора - Анна Шнайдер

Агате нравилась София, и это было абсолютно нормально — она понравилась бы любому эмпату. В этой девушке было столько же света, сколько в самом Арене — тьмы, и как же хорошо, что членов семьи Альго не слышит никто из эмпатов.

София звенела от искренности, и все ее эмоции были такими чистыми, что у императора иногда даже голова кружилась. Он прислушивался к ней в момент знакомства с императрицей, пытаясь нащупать хоть тень неприязни — все же Виктория временами была не слишком любезной личностью, и сейчас, по отношению к Софии, в том числе. Но никакой неприязни не было. Ни малейшей. Даже наоборот — еще в самом начале знакомства Виктория сделала нечто такое, отчего София вспыхнула ласковой симпатией, и Арен от удивления с трудом удержал лицо. Что именно сделала его жена, он не имел ни малейшего понятия, но решил поинтересоваться этим у Софии при первой же возможности. Ему было интересно.

Так же, как ему было интересно утром, решится она пойти через камин или нет, и что при этом будет чувствовать. Арену и самому было смешно, что он вообще занимается подобными вещами, но… демоны, это оказалось действительно здорово. Такое количество эмоций — от страха до восторга — и все ясные, чистые, абсолютные. И никакого отвращения к нему, даже наоборот — Арен чувствовал, что нравится Софии, и это было приятно.

Он часто нравился женщинам, но иначе. В этих эмоциях было много грязи и расчета. Ни того, ни другого он не мог разглядеть в Софии. Она состояла из одного только света, и это очень грело. Никогда в жизни Арен не грелся эмоциями — только слышал о подобном от отца и еще нескольких родственников, — и всегда отмахивался, считая это полнейшей ерундой. Арена грели только собственные дети, но их эмоций он не слышал.

Поэтому ничего удивительного, что Агата сразу и безоговорочно приняла в качестве аньян именно эту девушку. А вот императрице София совсем не нравилась, и наследница, хмуря брови, изучала эмоции матери, забыв про эмпатический щит. Она хотела понять, в чем дело, не зная, что эмоции зачастую не поддаются анализу и бывают абсолютно не логичными. Неприязнь Виктории была не логична — еще и поэтому она так нервничала.

И вечером Арен, понимая, что жену надо бы отвлечь, вновь пришел в ее спальню. И если поначалу супруга немного дулась — причем вряд ли она сумела бы объяснить, на что конкретно обижается, — то спустя некоторое время расслабилась, уткнулась носом ему в плечо и проворчала:

— Еще парочка таких ночей, и у тебя будет трое детей. — Вот и прекрасно, — Арен улыбнулся и поцеловал ее в лоб. — Или ты против? Эмоции были абсолютно прозрачными — ни хорошими, ни плохими. Кажется, Виктория сама не понимала, против она или за.

— С животом не хочется ходить. Он засмеялся и погладил ее по этому самому животу, сейчас совсем плоскому. — м-м-м… — Ничего, Вик. Это временно.

Через несколько минут жена, разнеженная и довольная, уснула, а вот Арену почему-то не спалось. Он то думал о комиссии по родовой магии, то о старшем брате, которого своими руками испепелил несколько месяцев назад, то вспоминал, как встретил Викторию. Эти воспоминания на удивление оказались самыми приятными, и Арен сосредоточился на них.

Восемь лет назад, когда он стал императором, во время первого же совещания с главами всех служб и комитетов ему заявили, что в Альганне должна быть еще и императрица. Так полагается, ничего не сделать, такие правила…

Арену в тот момент было и смешно, и грустно. Смешно — оттого, что Вано Вагариус, глава службы безопасности, объявляя ему это, чувствовал себя очень неловко. А грустно — оттого, что Арен знал — жениться действительно придется.

— Подберите мне подходящие кандидатуры, Вано, — сказал император, оставшись наедине с безопасником. — Даю вам неделю. — У вас есть какие-нибудь пожелания, ваше величество? — склонил голову мужчина.

Сначала Арен хотел ответить «нет», но секундой спустя подумал — в конце концов, он имеет право на капризы. — В этом списке не должно быть брюнеток, Вано. От безопасника плеснуло искренним изумлением. — Простите?.. — Пусть моя жена будет блондинкой. Или рыжей, — усмехнулся Арен, глядя на огненную шевелюру Вагариуса. — Главное — не брюнеткой.

«Чтобы она никогда не напоминала мне погибшую невесту». Ровно через неделю Вано принес ему список из двадцати молодых аристократок. Хорошенькие, ни в чем непристойном не замеченные и обладающие хотя бы минимальным магическим даром. Ну а как же — не может ведь император жениться на пустышке?

Арен проглядывал списки вместе с портретами, и ему было слегка тошно. И как он должен выбирать? Все девушки были хорошенькими — хоть на всех сразу женись. И при этом ни одна ему не нравилась.

— Устройте прием, ваше величество, — сказал Вагариус осторожно. — Так делал ваш дед… — У меня нет желания превращать дворец в цирковую арену, — покачал головой император. — Да и не поможет это. А вам кто больше всех нравится, Вано?

— Честно говоря, я в затруднении, ваше величество, — безопасник улыбнулся. — Все девушки вполне… Впрочем… По одной кандидатуре сотрудники, которым я поручил это дело, приходили советоваться. Девушка подходит по всем личным критериям, но семья… Род древний, но состояние промотано до копейки. Мои сотрудники сомневались, что ее стоит включать в список.

— Включили? — Да, ваше величество. Состояние — не то, что вам необходимо, поэтому…

— Верно. О ком речь, Вано? Безопасник быстро нашел в папке с документами на каждую девушку нужную страницу и указал на портрет. — Вот. Виктория Азалиус. Месяц назад исполнилось восемнадцать. Третий курс столичного Института прикладных наук, факультет природоведения.

С портрета на Арена смотрело очень милое, но очень несчастное лицо безумно красивой девушки. Волосы — чистое золото, а глаза — чистейшее небо. — Не повезло ей с родственниками, ваше величество. До смерти матери все было более-менее, а потом отец и брат пустились во все тяжкие. Ни гроша за душой не осталось, даже дом пришлось продать и переехать в крошечную квартиру. Оттуда Виктория в общежитие сбежала, когда поняла, что отец с братом хотят ее повыгоднее замуж выдать. Она у них теперь единственная и главная ценность. Не уверен, что вам нужны такие родственники, но девушка-то не виновата, поэтому решил включить.

— Родственников не выбирают, — пробормотал Арен, просматривая досье. — Вот что, Вано… мне нужно познакомиться с этими девушками, хотя бы с некоторыми, но прием не подходит. Давайте начнем с этой Азалиус, так будет проще всего. На следующей неделе я поеду с официальным визитом в Институт прикладных наук, и там я должен ее встретить. Как именно — придумайте. Только не пугайте ребенка.

— Ваше величество, — фыркнул Вагариус, — вы уж не называйте своих невест детьми, женитесь же потом на ком-то… — Это будет потом. Ровно через неделю Арен действительно поехал в Институт прикладных наук — заодно пообщался с ректором, посмотрел на состояние учебного заведения и выслушал кучу просьб. А потом была встреча с группой студентов, среди которых была Виктория. В жизни она оказалась еще красивее, чем на портрете. Очень стеснялась, но не боялась. Арен беседовал со студентами целый час, стараясь вовлечь в беседу всех, кого пригнали для массовки, а не только Викторию — чтобы ничего не заподозрила и не закрылась еще больше.