Вечные вопросы - Игорь Аскерович Чесебиев

Применительно к “не пожелай жены другого” это означает — не вынуждай другого растить генетически твоих детей.

Все это очевидно возникло во времена, во-первых, бедности, во-вторых, отсутствия контрацепции и именно вследствие всеобщей бедности (растить детей было трудно и приходилось во многом себе отказывать) и отсутствия контрацепции (любое прелюбодеяние могло стать причиной беременности).

Но у супружеской верности есть и третье основание: появление “другого” мужчины или “другой” женщины ставит под угрозу брак, а значит благополучие общих детей. Это основание остается актуальным и при отсутствии всеобщей бедности и при наличии контрацепции.

Смертная казнь за супружескую измену, применявшаяся в библейские времена и сейчас применяемая в некоторых мусульманских странах, не является справедливым (то есть соразмерным) воздаянием за поступок.

О мужестве

Вот как интересно писал о мужестве Спиноза: «Душевная сила или добродетель свободного человека одинаково усматривается как в избежании опасностей, так и в преодолении их» («Этика»)

Там же чуть ниже: «Следовательно, бегство вовремя должно при приписать такому же мужеству свободного человека, как и битву; иными словами, человек свободный выбирает бегство с тем же мужеством или присутствием духа, как и сражение»

«Под мужеством я разумею то желание, в силу которого кто-либо стремится сохранять свое существование по одному только предписанию разума».

Спиноза, Вы серьезно? Мужество — это не только смело ходить к зубному врачу, чтобы сохранять свое существование. Мужество это еще и вовремя «смыться» при наступлении опасности жизни и здоровью? Ну да, если высшее благо — самосохранение, а о смерти разумному человеку не нужно думать, чтобы не расстраиваться, то все вполне логично.

Однако, конечно, не стоит считать Спинозу малодушным конформистом. В чем-то, а именно в отношении к истине, он показывает себя совсем с другой стороны:

«Свободный никогда не действует лживо, но всегда честно». Чуть ниже: «Если же спросят: «А что если бы человек мог посредством вероломства освободиться от смертельной опасности, разве разум ввиду собственного самосохранения не посоветовал бы ему быть вероломным?», то я отвечу так: «Если бы разум советовал это всем людям, и следовательно, разум вообще советовал бы людям только лживо условливаться соединять свои силы и иметь общие права, т. е. на самом деле общих прав не иметь, а это нелепо».

Доказательство, на наш взгляд, неубедительное. В том, чтобы убегать от опасности, когда что-то угрожает тем или тому, кого или что ты любишь, никакого мужества нет.

Как нет его и в том, чтобы непременно говорить правду, когда тебе грозит опасность. Это как раз нелепое упрямство.

Человек должен быть честен с тем, с кем он ведет общие дела, если он рассчитывает на взаимное доверие. Он должен быть честен со своими близкими и друзьями. Но все это относится только к тому, что их касается. Человек не обязан быть откровенен или честен с кем-то в вопросах, относящихся только к нему или к нему и третьим лицам.

Разумеется, все что публикуется, предназначено для всех, поэтому требование абсолютной правдивости относится к любым научным, философским, новостным или любым другим публикациям (статьям, книгам и т. д.), кроме тех, где доля вымысла (как в беллетристике) изначально для всех очевидна.

По Аристотелю мужество — это способность поступать правильно (то есть добродетельно) при опасности.

По Аристотелю не любое пренебрежение опасностью — это мужество, а только связанное с правильной мотивацией. Действия при этом могут в той или иной степени неправильными, но только в силу недостатка знаний о ситуации или о том как правильно с ней справляться. Именно правильная мотивация — а именно совершения чего-то, что нужно не поступающему, а кому-то другому, делает поступок правильным в указанном смысле. Неправильно называть, например, дерзкий поступок ради обогащения мужественным.

Нам же представляется правильным отделить понятие мужественности от представления от правильности поступка и мотивации. Можно было бы выбрать для такого “неправедного” мужества другое слово, но зачем плодить сущности без необходимости?

Итак, мужество — это способность осуществлять свои намерения (любые) при опасности. Воля (добрая или злая) — желание, — определяет цель, обдумывая цель человек выбирает способ ее осуществления (или отказывается от нее, если считает ее осуществление невозможным) — такое обдумывание называется делиберацией, — в результате у него формируется намерение — совокупность цели и плана ее осуществления. Если осуществление намерения связано с преодолением некоторой опасности то для этого и требуется то, что мы называем мужеством.

Мужество, таким образом, может требоваться даже для спасения собственной жизни или здоровья.

Что делает человека мужественным? Аристотель считал, что в первую очередь им должно стать “стремление к истинной цели”. Правильнее было бы сказать, что во-первых, мужество требует цели (истинной или нет) и мотивации.

Во-вторых, мужественным делает проработанность, продуманность своих намерений. Это, с одной стороны, позволяет думать не об опасности, а о деталях осуществления своего плана, а с другой стороны предварительное обдумывание (делиберация) заканчивается намерением, только в том случае, если человек верит в свою способность осуществить намерение. То есть, если намерение продуманно более тщательно и тем не менее не отброшено, то человек в большей степени уверен в своей способности его осуществить.

В третьих, мужественным делает сознание своей подготовленности к осуществлению плана, порождаемая необходимой подготовкой, тренировками, по-возможность, с успешным опытом осуществления сходных намерений. Неуспешный опыт, вне всякого сомнения, снижает мужество. В этом случае, требуется большее количество опыта в решении пусть и более отдаленных по степени сходства, но более простых задач.

Наконец, в четвертых, мужественным делает концентрация, то есть тренированная способность сознания думать только об осуществлении своего плана, не отвлекаясь на постороннее (опасность). Необходимо тренировать свою способность управлять своими мыслями — не думать о чем-то или вообще ни о чем, на чем-то сосредотачиваться.

Если посмотреть на ситуацию немного под другим углом, то понятие мужества вполне адекватно заменяется понятием “правильная самооценка”, что в данном конкретном случае вполне согласуется с представлениями Аристотеля о том, что добродетель — это середина между двумя крайностями. Действительно, трусость — это заниженная самооценка, не дающая человеку осуществить то, к чем на самом деле у него есть возможности. Безрассудная храбрость — завышенная самооценка, приводящая к неоправданному подвержению себя опасности (и, как правило, сопутствующая отсутствию хорошо проработанного плана и необходимой подготовки). Мужество же — адекватная самооценка, позволяющая избежать ненужной опасности, при этом имея достаточную твердость выполнить свое намерение.

Грех и его виды

Понятие греха