Прикоснись ко мне - Елена Рейн

– А когда я…

И вновь молчание в ответ. Вероятно, так лучше, решила девушка, с учетом, что мужчина злился. Она точно знала, чувствовала каждой частичкой своего тела. Только на кого? На нее?! Но чем она обидела?

Глупый вопрос… Конечно, не стоило просить доказывать ей ничего. Зачем?! И вероятно, ему больно. Как могла додуматься до такого? Безжалостная идиотка.

Ругая себя за жестокость, Лена покачала головой и сдавленно проговорила:

– Прости. Я не должна была… Это глупо и жестоко, ведь ты… сразу поведал о своих ощущениях, а они оставляют желать лучшего. Я прошу…

Чувствуя неловкость, не задумываясь, не замечая, она говорила и водила ладонью по локтю, останавливаясь на плече.

Ощущая под пальцами крепкое тело, мышцы, девушка испытывала странное удовлетворение. Было приятно. Невероятно приятно. Не удержавшись, она позволила себе прикоснуться к рельефной груди, и лишь когда услышала скрип зубов, поняла, что увлеклась.

«Не может быть… Я его лапала?!»

Только дернула руку в сторону, как мужчина перехватил и сжал ее, накрывая своей ладонью. Отмечая в ее глазах волнение и желание немедленно сбежать, Егоров дернул за талию, привлекая к себе.

Лена открыла рот, чтобы возмутиться, и тут же его накрыли теплые губы. Она попыталась оттолкнуть, но мужчина не позволил. Он сексуально, хищно, жадно захватывал сладкую территорию, с каждой секундой ощущая, что ему мало и мало, сколько бы ни получал.

Как нектар… с восхитительным ни с чем не сравнимым вкусом. Дмитрий наслаждался, сжимая хрупкую талию. А когда почувствовал мощную волну адреналина, прошедшую по телу ураганом удовольствия, реагируя на яростный ответ девушки, внутри что-то оборвалось. Его накрыло эмоциями.

Мозолистые ладони обхватили лицо. Мужчина притянул девушку к себе, врываясь языком в манящий рот.

Сладкая. Изумительная. Невероятно желанная. Его женщина.

Грудь ходила ходуном. Кровь мчалась с нереальной скоростью, заставляя сердце работать с удвоенной силой.

Его засасывало в ураганный вихрь страсти все сильнее и сильнее. Дмитрий с наслаждением пил ее губы, отключаясь от реальности.

Когда оторвался от губ, тяжело дышал, жадно поглощая воздух, вглядываясь в бескрайние глаза, в которых за краткое мгновение из голубой безмятежной гавани образовался бушующий смертоносный шторм. Лена прикоснулась пальцами к своим губам, словно только сейчас понимая, что произошло, панически поглядывая по сторонам, а потом прищурилась, и в следующую секунду щеку обожгло звонкой пощечиной.

Елена вновь замахнулась, но мужчина успел перехватить за кисть. Дмитрий с рычанием притянул к себе, вбивая в грудь, и насколько можно спокойно заявил:

– Что творишь? Ошалела?!

– Это ты! Зачем прикасаешься? Я тебе не позволяла! Как ты посмел?!

– Потому что… нуждаюсь в тебе, хочу тебя, и это все пожирает меня изнутри. И теперь, – он испепелял взглядом, хищно взирая, будто на непокорную собственность, – сделаю все, чтобы была моей.

– У меня есть мужчина. Есть! – выдохнула Елена, не собираясь сдаваться. Идиотка. Как допустила поцелуй?! Почему позволила?

Оправданий не было, кроме одного – женского любопытства. Иначе не могла объяснить. Не могла! И теперь куча неприятностей светит в перспективе. Нужно отделаться от Егорова. С этим мужчиной нельзя связываться. Он же задавит ее своим невыносимым характером и снобизмом.

– Буду только я, – уверенно заявил Дмитрий, моментально прокручивая в голове, куда подальше закинуть братца. Он здесь загостился.

Взгляд упал на руки. Девушка подняла бровь и с паузами прорычала:

– Убери… свои… руки!

Дмитрий не реагировал, гипнотизировал лишь взглядом. Каждая частица в нем была против, да его потряхивало от желания закрыть ей рот… поцелуем и продолжить.

Проклятье.

Эмоции рвали сознание, провоцируя на отчаянные действия.

Он хотел ее. Безумно. Отчаянно. Прямо сейчас.

Какого хрена он должен уступать?! Почему не может подчинить, соблазнить? Он может… может… и она будет гореть в его руках, молить о наслаждении.

Воображение рисовало потрясающие картины. Он задохнулся на мгновение, понимая, что на грани.

Он ее хотел… Как же он ее хотел.

Но сдержался, что стоило ему огромных усилий. Егоров прекрасно понимал, что Елена еще больше взъерепенится, будет бегать от него, что нежелательно. Нужно уступить. Сейчас.

Необходимо.

Но как, когда внутри все противится, заставляя идти напролом?!

Егоров заставил себя убрать от нее руки. Далось тяжело, но приемлемо. Он отодвинулся, продолжая испепелять взглядом, а потом ледяным тоном произнес:

– Убрал. Довольна?

Елена еще некоторое время смотрела, а потом молниеносно развернулась к нему спиной и поспешно направилась к двери. Не дошла, застыв на месте, услышав в спину слова:

– Ты меня хочешь. Я знаю, чувствую, вижу. Так почему противишься?

– Мне нравится другой, а ты… загоняешь меня в угол, откидывая всех в сторону, заполняя пространство собой. Так нельзя. Это невыносимо.

– А если я постараюсь…

– Сомневаюсь… – перебила она. – Да и не нужно. Я еще раз повторюсь, что мне…

– Не стоит. Я понял, но не собираюсь отступать.

– Твоя болезнь… заставляет тебя действовать столь яростно и категорично.

– Лена…

– Тебе удобно, ты видишь во мне цель и идешь к ней. Но так нельзя… Нельзя! – девушка тяжело дышала, останавливая себя, понимая, что нужно успокоиться. Закрыв глаза, она как можно увереннее заявила: – Нужно работать с собой, чтобы жить нормально.

– Я пробовал…

– Значит, попытаешься еще! Я постараюсь помочь тебе.

Раздался смех. Мужчина хрипло смеялся, отчего ей стало не по себе, дрожа всем телом. Елена медленно обернулась и с возмущением воскликнула:

– Тебе смешно?!

– Знаешь, не могу понять, или ты слишком наивна или до мерзости умна.

– Можно третий вариант? Эти неприемлемы.

– Даже так?! – лениво уточнил он, меняясь в лице. Появилась наглость, а еще предвкушение и интерес, что настораживало. – Ладно, чтобы там не было, пробуй. Плевать. Буду подопытным кроликом, но только для тебя, а там дальше видно будет.

– Не надейся на то, чего быть не может.

– Посмотрим…

– Пока, – пробубнила Елена, считая, что общения на сегодня достаточно, и бросилась в коридор. Что странно, чувствовала себя она довольно необычно. Ее снедала злость, но, помимо этого, в груди горели алым огнем любопытство и желание доказать свою правоту.