Заповедник страха - Владимир Гриньков

– Лежать! – просипел упырь едва слышно.

Но Хмель сейчас не смог бы встать, даже если бы сильно захотел.

Упырь вдруг отступил бесшумно и сгинул – опять нигде его не было видно. Появился он, как призрак, и так же призрачно исчез.

* * *

Уже почти совсем стемнело, когда упырь возник снова. Он все это время пролежал рядом с Хмелем, как оказалось. Теперь сел в траве, прошептал едва слышно:

– Хана! Один он был!

И Хмель тоже сел. Тот, в камуфляже, лежал совсем близко. Но голова-то черная какая! Неужто негр?! Хмель таращился, пытаясь разглядеть получше в темноте. Упырь тем временем взял этого «негра» за голову, потянул, и вдруг открылось белое, как мел, лицо. Это на нем шапочка была такая, черная, с прорезями для глаз. Просто поначалу Хмель не рассмотрел с перепугу в сумерках.

Упырь быстрыми движениями ощупал бледнолицего: сначала шею, потом грудную клетку. Прошипел с досадой:

– Кончился, зараза! Хлипкий, сука!

Только тут Хмель обнаружил, что дрожит. Его трясло, и он не мог вспомнить, когда это началось – только что или много раньше.

Упырь склонился и поднял из травы нож с широким лезвием.

– Он ножом тебя ударил? – спросил у Хмеля недоверчиво.

Хмель себя ощупал. Крови не было. Только тупая боль в груди. И что-то твердое там, под одеждой. Хмель пошарил. Нашел пятирублевую монету. В ней была вмятина, но насквозь нож металл монеты не пробил. Упырь взял пятирублевку в руки, повертел, сказал равнодушно:

– Повезло.

* * *

У убитого упырем человека в камуфляже не обнаружилось никаких документов. Вообще ни единого клочка бумаги не было в карманах. Зато был компас, были всепогодные спички, был фонарь. Еще при нем был ранец: добротный, явно импортный. Упырь изучил содержимое ранца, подсвечивая себе трофейным фонарем. В ранце оказались продукты: печенье, шоколад, вода в пластиковой бутылке. Здесь же лежали упаковки от использованных продуктов, они занимали отдельный карман ранца.

Еще была карта местности. Когда упырь карту развернул, на ней обнаружились отметки, сделанные черным маркером. Упырь долго разглядывал карту, время от времени поднимал голову и смотрел задумчиво куда-то вдаль, будто хотел сопоставить местность с тем, что он видел на карте, хотя ничего уже нельзя было различить в обступившей их темноте.

В ранце упырь нашел еще электрошокер. Потом наручники. Потом переговорное устройство. Едва увидел эту черную коробочку с антенной, тут же погасил фонарь и выдохнул, кляня себя, наверное, за безрассудную беспечность:

– Он не один!!!

* * *

Они неподвижно пролежали в темноте до первых предрассветных лучей, которые окрасили черное прежде небо в серый цвет. Хмель даже задремал было, провалившись в кратковременное беспамятство, но пробудился, едва услышал шорох.

Ветер уже утих. Лес был беззвучен.

Упырь жестом поманил Хмеля к себе.

– Будем выдвигаться! – дохнул в ухо жарким шепотом. – Идешь в ту сторону, – показал рукой направление. – Через полтора километра будет деревня. Берешь правее, обходишь ее, идешь вперед примерно километр и упираешься в болото.

Он отстранился, давая понять, что все сказал.

– А дальше? – спросил Хмель.

– Дальше – я скажу.

– Ты идешь со мной?

– Я буду близко, – пообещал упырь.

– Я не согласен, – сказал Хмель.

Он уже догадался обо всем, и ему было очень обидно.

– Почему? – хмуро осведомился упырь.

– Ты же меня подставляешь, – сказал Хмель, жалея себя, бедолагу. – Бросаешь перед собой, как приманку.

Еще вчера он думал, что раскусил упыря, догадался, что упырь ловит Машу на живца. А у упыря, оказывается, были совсем другие планы. Он на живца ловил не Машу, а этого, который в камуфляже. И Хмель едва не погиб. Чудом спасся, если разобраться.

– А ты как думал? – сказал упырь спокойно. – Разведка боем. Ты в армии служил?

– Нет.

– Я вижу. Слушай сюда, салабон. Выдвигается подразделение. Противник его обнаруживает, начинает мочить. И раскрывает всю свою систему обороны: огневые точки и все такое прочее. Ничего лучше не придумали пока.

– Я не согласен! – упрямо повторил Хмель.

Упырь посмотрел на него так мрачно, будто примерялся, прямо сейчас ему Хмеля убить или отложить казнь ненадолго.

Отложил.

– Мы вряд ли сейчас кого-то встретим, – сказал упырь. – Никто тебя не тронет. Мы выдвигаемся, чтобы место одно найти.

Зашуршал картой, развернул.

– Вот, смотри, сюда идем, – ткнул пальцем в сделанную маркером черную отметку.

Хмель всмотрелся. Деревня показана на карте. Потом вроде лес, а дальше по зеленому – синие штрихи. Наверное, это и есть болото. И там как раз отметка черная.

– И что мы там увидим? – спросил Хмель.

– Вот это очень интересно, салабон. Я думаю, мы сильно удивимся.

* * *

Хмель пошел по залитому предутренним сумраком лесу в том направлении, которое указал ему упырь. Шел и оглядывался. Не видел упыря. Ушлый, сволочь. Умеет растворяться в воздухе.

Шел Хмель долго. Не потому, что далеко, а потому, что медленно шел, осторожно. И действительно вышел к деревне, как говорил ему упырь. Принял правее, обходя пустые дома, недобро разглядывающие его черными глазницами окон.

Шур, шур – шуршала мокрая трава под ногами Хмеля. Было зябко. Хмель ежился. Сейчас бы кофе, вспомнилось ему. Горячего, с пьянящим горьковатым ароматом. Взять в руки горячую чашку и согреваться ее теплом. И вдыхать, вдыхать этот чудный аромат! Сейчас он шел не разбирая дороги. Потому что мыслями уносился далеко отсюда. Есть место на земле, где хорошо. Там кофе, там тепло, и там не убивают. Это не здесь. Здесь все наоборот.

Хмель вспомнил того, в камуфляже. Упырь велел забросать труп ветками. Хмель забрасывал. Старался не смотреть в лицо мертвеца. И все равно не удержался, глянул пару раз. Белое лицо. Какого-то костяного цвета. Неприятно.

Он очнулся от дум, обнаружив под ногами воду. Угодил в лужу, которой ни конца ни края не было видно.

– Пришли.

Хмель вздрогнул и обернулся. Упырь был за спиной. Шелестел картой, озирался вокруг, примеривался. Пошел направо. Хмель за ним.

– Ищи! – велел упырь, не оборачиваясь.

– Чего искать?

– Не знаю.

Похоже, что упырь действительно не знал. Бродил туда-сюда, стриг по сторонам настороженным взглядом. И нашел в конце концов. Брел-брел по воде, потом из воды поднялся на ствол поваленного дерева, по нему двинулся, как по узкой, протоптанной в снегу тропинке – так же при ходьбе ступал, вышагивая по воображаемой прямой, ни вправо не ступить, ни влево – и вдруг остановился. Тогда и Хмель увидел. Ботинки из-под дерева торчали.