ОСВОД. Хронофлибустьеры - Виктор Точинов

– Пуля там же лежала? Кровь была? – спросил я. – Неужели все затеяли, чтобы прикончить нефтебарыгу?

– Пуля была в другом месте… – ответил Соколов рассеянно и спросил в свою очередь:

– Судно могло придрейфовать сюда с Аландов? Естественным, так сказать, путем?

– Исключено. Я смотрел карту морских течений: никак не могло.

– Вот и я так же думаю, хотя карту не смотрел. Не мог «Котлин» сюда добраться незамеченным ни в дрейфе, ни на буксире, ни своим ходом… Теплоход исчез там и появился здесь. Где-то он болтался пять дней… И там же, в этом «где-то», до сих пор остаются все до единого люди с него.

– Не совсем все, – вмешался в разговор третий голос, знакомый и противный. – Один еще тут.

– А ну вылазь, паршивец мелкий! – приказал я.

Колобок выкатился из своего убежища. Был он в тельняшке (когда только успел переодеться?), лысую голову украшал берет французских моряков с красным помпоном.

– Подслушиваешь? – грозно спросил Соколов.

– Больно надо… Я тут работал, когда вы заявились.

Одним движением Малыш Хомяков вспорхнул на стол, уселся на краю, болтая ножками, – телепортировался, разумеется. В ручонках он сжимал планшет и тут же продемонстрировал нам экран со строчками какого-то документа.

– Вот, заявление пишу в Морскую арбитражную комиссию. Насчет вознаграждения за спасение судна. Если не подсуетиться вовремя, так ведь эти, с «Медузы», тоже примажутся. А на борт, между прочим, первыми мы поднялись. Значит, все денежки наши.

Я начал было объяснять, почему призовые ему не светят, Колобок горячо возражал, ссылаясь на статьи и параграфы Морского кодекса, но Соколов перебил обоих, рявкнув:

– Да погодите вы! Ты что-то говорил о человеке, который еще тут?

Через пару минут мы стояли втроем у металлической овальной двери. Вела она с прогулочной палубы в какое-то техническое помещение и была заперта. Никаких звуков за дверью я расслышать не смог, как ни напрягал слух. Однако Колобок утверждал, что внутри дышит человек.

Громкий стук никаких результатов не принес: возможно, прятавшийся считал, что «Котлин» до сих пор под контролем пиратов и решил таиться до конца. Возможно, был без сознания. Еще один вариант: там скрывался один из налетчиков, отчего-то отставший от своих. Либо мы имели дело с фирменной хомяковской шуткой юмора.

– Надо поискать газовый резак, – сомневающимся тоном произнес Соколов. – Или попробовать аккуратно взорвать? Сумеешь?

– Отложим… – покачал я головой. – Начальство на подлете, ему и решать.

Едва это сказал – вдали послышался стрекот вертолета. Пожалуй, даже не одного.

* * *

Человек был одет в морскую форму гражданского флота, причем в парадную: черные брюки, белый китель (впрочем, белым он остался мало где, измазанный кровью и гарью). Галуны на плечах и рукавах информировали, что относится моряк к командному составу «Котлина».

А для пассажиров, в знаках различия не разбирающихся, на груди болтался бейдж, как-то уцелевший во всех перипетиях и даже не испачканный. Запаянная в пластик карточка на двух языках информировала, что имеем мы дело с Дмитрием Савичем, помощником капитана по пассажирской части.

Состояние паспома к беседам не располагало, попытки привести его в сознание к успеху не привели. Он получил две раны, жизни не угрожавших, – зацепили обломки надстроек, разносимых ядрами. Здоровенная гематома на голове свидетельствовала о закрытой черепно-мозговой травме.

Эвакуацию раненого на материк ЛБ решил пока отложить.

– Подлатайте его в здешней медчасти, – скомандовал он медикам. – Мне он нужен способным к разговору как можно быстрее.

Сейчас специалистов на борту «Котлина» хватало с избытком, не только медиков. Теплоход буквально кишел народом. Одни возились с отверстиями, оставленными ядрами, замеряли их, фотографировали, другие брали пробы крови, пятнавшей палубу, третьи, четвертые и пятые занимались какими-то еще делами во внутренних помещениях, – и все делали торопливо, в авральном порядке. Времени у нас было очень мало, ночи сейчас коротенькие, а едва рассветет – начнется обратный отсчет до момента обнаружения «Котлина» теми, кто его активно ищет. К тому времени все должно быть закончено.

Соколов метался по всему судну и умудрялся как-то руководить экспертным бедламом. Я же в этой суете чувствовал себя лишним и ненужным. Наше дело – подводная безопасность, а здесь епархия Ротмистра, и лучше бы не мельтешить у него под ногами. Однако шеф мой намек, что ОСВОДу неплохо бы отправиться на берег и отдохнуть, проигнорировал. Оставайтесь, дескать. Мало ли что…

Я в его «мало ли что» не верил. Теплоход уже атаковали, причем явно не из-под воды, и уже сделали с ним, что планировали… Никто не покусится на пустую скорлупу от ореха.

От безделья отвлеченно поломал голову над вопросом: как, интересно, г-жа Лернейская умудрится за отпущенный нам недолгий срок состряпать версию произошедшего с «Котлином», пригодную для широкой публики? Следы обстрела ей не спрятать, не замаскировать, тут не на один день ремонтно-восстановительных… Не говоря уж о том, что заменить деформированные ядрами листы наружной обшивки удастся только в сухом доке.

Можно было бы замаскировать повреждения еще большими, имитировав взрыв или столкновение. Но больно уж они, повреждения, на большой площади разбросаны. Нет и не бывает на круизных теплоходах ничего, способного взорваться с такими разрушительными последствиями. А столкновение, раскурочившее половину судна, сразу вызовет вопрос: а с чем, собственно, «Котлин» столкнулся?

Ладно, пусть над проблемой ломает голову Лернейская. У нас и без того найдется, чем заняться – надо отыскать хронофлибустьеров и навсегда прикрыть их промысел.

* * *

Лернейская, легка на помине, вскоре объявилась на «Котлине» лично, прилетела очередным вертолетом. Институтские вертушки так и сновали в ту ночь между берегом и теплоходом, плюс к тому недавно подошло наше судно, НИС «Мурена», – по сути, то была плавучая лаборатория, позволяющая на месте произвести исследования и экспертизы, требующие особой срочности.

Г-жа вице-директор прогулялась по палубе, заглянула во внутренние помещения, посматривая вокруг без особого любопытства, как мне показалось. Пробоины изучила более внимательно, поинтересовалась, не обнаружены ли ядра. Услышав, что одно нашли, кивнула удовлетворенно.

Затем подозвала босса, меня и Соколова, распорядилась:

– Собирайте ваших людей, готовьте эвакуацию. Мои сотрудники заложат заряды и через сорок минут эта лоханка отправится на дно.

Единолично принять такое решение Лернейская имело полное право: в конце концов, обеспечение секретности – ее зона ответственности. Однако само решение вызывало вопросы…

Нет, логично рассуждая, г-жа вице-директор права. Избежать нездоровых сенсаций можно лишь одним способом: не дожидаясь рассвета, затопить «Котлин» здесь, вдали от района активных поисков. Самый простой вариант… Но не факт, что самый лучший.