5000 ночей одержимости - Дрети Анис

пальцы, кружащие по моему клитору, рука, разминающая мою грудь, — все это было слишком. Мое тело искрилось от различных ощущений, сводя меня с ума от потребности, о существовании которой я даже не подозревала. Я извивалась, тело неслышно умоляло о постоянном потоке стимуляции, пока не достигло пика. Экстаз был в пределах досягаемости, и я бесстыдно жаждала его.

Однако у Джея были другие идеи, и он продолжал неумолимые поглаживания, отказываясь положить конец моим мучениям.

— Боже, — тихо простонала я, сжимая бедрами его пальцы.

— Блядь, — прорычал он в ответ, звуча так же неудовлетворенно. Пальцы внезапно исчезли, оставив меня на краю обрыва. Не успела я вскрикнуть от разочарования, как почувствовала давление твердой длины на мой центр. Не нужен был свет, чтобы понять, что это его член трется о мою ноющую киску и раздвигает губы, широко раскрывая их.

Мои глаза закатились под закрытыми веками. Черт возьми. Прошло так много времени, и мне хотелось отчаянно сжать его. Сколько времени прошло с тех пор, как он так прикасался ко мне или я испытывала оргазм?

— Не останавливайся, — простонала я.

Он дразнил меня, усиливая неумолимое давление на клитор лишь головкой. Скользил членом, покрывая себя моей влагой. Заставлял меня слушать звуки моего возбуждения, капающего на его член. Это было горячо и унизительно одновременно. Я вцепилась в простыни, пока он продолжал, покачивая моими бедрами напротив него. Наконец, он протолкнул головку в мою киску. Совсем немного.

Я вздрогнула, а потом захныкала, когда он остановился. Тогда услышала тяжелое дыхание, как будто он подавлял первобытный порыв. Словно он ждал этого не несколько месяцев, а десятилетие, и ему нужно было насладиться этим грандиозным событием. Я приподняла попку, без слов приветствуя его член. Это сломило его остатки самообладания, и он внезапно обезумел. Подался вперед так грубо, что я вскрикнула одновременно с его хрипом:

— Блядь!

Он не был нежным, заполняя меня до краев. Джей схватил меня за колени, грубо раздвинув их, и слегка отстранился, только для того, чтобы с силой ворваться обратно. Его рот накрыл мой, а язык стремительно вторгся внутрь. Я бы застонала, если бы его развратный язык позволил это сделать. Он поглощал меня с голодом, которого я никогда не знала в нем. Что-то в этом насторожило меня в глубине сознания, но я проигнорировала тревожный сигнал. Это всё не имело значения. Не тогда, когда он трахал меня, как незнакомец, успокаивая привычным ароматом Dior Savage.

Кровь в венах забурлила, когда всё моё естество устремилось навстречу оргазму.

— О, Боже, — простонала я, борясь со своим телом, чтобы удержать его в нужном положении и достичь кульминации.

Внезапно он вышел, и тяжесть исчезла, оставив меня снова висеть на краю отчаяния. Нет, нет, нет. Только не снова.

— Не останавливайся, пожалуйста, — прохрипела я.

К моему удивлению, он перевернул меня на живот и задрал рубашку. Мне наконец удалось открыть глаза, борясь с нарушением равновесия в неожиданном положении. Ладони уперлись в матрас, и я попыталась подняться на колени.

Огромная рука прижала мое лицо к простыням из египетского хлопка плотностью в 800 нитей, когда он вошел в меня сзади, как животное. За все годы, что я знала Джея, он никогда не трахал меня так. Это было не то, как учтивый муж занимается любовью со своей женой. Этот мужчина трахал меня до беспамятства со всеми похотливыми намерениями подонка.

Мои опасения подтвердились, когда бархатный голос и пара губ прошептали мне на ухо:

— Сколько времени прошло с тех пор, как тебя трахали вот так, принцесса?

Разве не так называл меня Аксель?

Туман от алкоголя в сознании никак не хотел рассеиваться. Я вытянула шею и быстро заморгала, глядя на большие руки, схватившие мои бедра и удерживающие меня на месте, пока он снова и снова вколачивался в меня.

В замешательстве, я вяло проследовала взглядом вверх по жилистым предплечьям. Позади меня на коленях стояла громоздкая фигура. Тени прятали половину его лица, хотя мускулистость его тела или ширину плеч было невозможно скрыть.

Мои глаза расширились, когда пришло осознание. Шепот-крик «Что за…» оборвался, когда он резко отстранился только для того, чтобы вонзиться в меня, как зверь.

— Черт.

Я чуть не упала лицом вниз, протест практически оборвался.

Мой разум мчался, пытаясь наверстать упущенное. Сочетание алкоголя, сна и замешательства затуманило мои чувства. Прежде чем я успела возразить, рука опустилась мне между лопаток и вдавила меня в матрас. Он обхватил рукой мои волосы и прижал лицом к кровати, с силой вбиваясь в меня без остановки. Это было так первобытно и грубо, что голос покинул меня, как и здравый смысл.

Аксель так умело держал меня на грани, что физическая реакция была неизбежна. Он пробудил дремлющее чудовище из сна, и я балансировала по краю, играя с ним в догонялки. Правильные, неправильные и тому подобные мысли не могли остановить то, что нарастало внутри меня, угрожая взорваться. Мой следующий вдох стал невозможен, пока не утихнет отчаянная боль, которую он вызвал. Он тоже это знал и дал волю голоду, которого я никогда не знала ни у одного мужчины.

Мои мышцы сомкнулись без разрешения, киска сжалась, и всё внутри напряглось. Перед глазами вспыхнул белый свет, когда он потянул меня за волосы, чтобы выгнуть спину. Крик застрял у меня в горле, и, как я ни старалась, я не могла остановить взрыв. Прерывистые вздохи срывались с моих губ, и я хрипела, пытаясь перевести дыхание. Он продолжал трахать меня сквозь мучительный оргазм, от которого мне казалось, что я вот-вот умру. От этого его рычание стало только более диким, и он начал вбиваться сильнее, трахая мою киску как безумец, который никогда не слышал слова «сдержанность» или «контроль».

— Посмотри на меня, — потребовал он. Я едва слышала его из-за звона в ушах. — Я сказал, посмотри на меня. — Он дернул меня за волосы, когда я не подчинилась.

Мне потребовалось колоссальное усилие, чтобы открыть глаза и посмотреть через плечо. Причудливые эмоции кружили в моем пьяном сознании. Я наблюдала за животным выражением его лица, когда он выскользнул из меня только для того, чтобы снова войти.

— Черт, я мог бы заниматься этим вечно. Я мог бы трахать тебя вечно.

О, Боже, надеюсь, что нет. Я действительно могу умереть от секса.

Моя киска сжималась вокруг него, как в тисках. Она доила его с отчаянием, автоматическая самозащита в ответ на причиняемую жестокость. Сердце билось все быстрее и быстрее, пока я не испугалась, что оно может разорвать грудную