Дом подруги - Виктория Клейтон

В кухню вошел Роберт. Теперь я смогла хорошенько его разглядеть. Это был крупный мужчина с уже заметным животом. Воротник его рубашки залоснился от долгой носки, а брюки из рубчатого вельвета просвечивали на коленках. Рукава темно-синего свитера в нескольких местах были довольно неумело заштопаны. Он выглядел надменным, хотя и постарался приклеить к лицу приветливую улыбку.

— Прошу простить, если показался вам грубым, — пробормотал он, протягивая мне руку. — Набросился на вас, даже не дал слова сказать. Видите ли, я принял вас за журналистку. У нас тут в школе случилась неприятность, и из двух газет успели позвонить, прежде чем я ушел домой. Уж вы простите — совсем из головы вылетело. Мин предупреждала, что вы приедете, но я просто забыл. Итак, добро пожаловать в Вестон-холл.

— А что за неприятность? — поинтересовалась Мин. — Роберт преподает в школе святого Лоренса в Винклейте. Классические языки, — добавила она, обращаясь ко мне. — Не из-за Харрисона, надеюсь? Неужели опять напился?

— Нет, — мрачно буркнул Роберт. — Все гораздо хуже. На этот раз из-за Джеральда. — Поколебавшись, он покосился в мою сторону и угрюмо добавил: — Его обвиняют в том, что он пытался приставать к одному мальчишке из пятого класса. Судя по всему, парень пожаловался матери, и из-за этого подняли такой шум, не дай бог!

— О боже, только не это! Бедный Джеральд! А что за мальчик?

— Далримпл. Отъявленный лжец, и я не верю ни единому его слову. Но кто-то разболтал об этом местным газетчикам, и это хуже всего.

— Ну, что ж, — задумчиво пробормотала Мин, глотнув вина, — если честно, мне Джеральд никогда особенно не нравился. Только не сердись, но есть в нем что-то… сомнительное, что ли. Он всегда такой восторженный, жеманный… здорово смахивает на гомосексуалиста.

— Вообще говоря, так оно и есть, — нетерпеливо буркнул Роберт. — Если хочешь знать, я сто лет знаю об этом. Но это вовсе не значит, что он свихнулся и принялся приставать к мальчишкам. Господи, Мин, если ты, современная, интеллигентная женщина, готова поверить, что он извращенец, то что же говорить о других?!

— Не волнуйся, дорогой, — бросила она Роберту, который с хмурым видом прислонился к кухонному шкафчику. — Если Джеральд ни в чем не виноват, как ты говоришь, Харрисон ничего ему не сделает. И, уж конечно, не уволит. Тем более что Джеральд великолепный преподаватель.

Роберт кисло улыбнулся, глотнул вина и снова неодобрительно фыркнул носом.

— С вином все в порядке? На редкость мерзкий вкус. Неужели это то самое «совиньон», что я привез только вчера? Придется, видно, отослать его назад.

— Нет, эту бутылку я нашла в кладовой. Она уже была начата, вот я и решила, что нужно ее допить.

— О господи! Я же сам поставил ее туда бог знает сколько недель назад. Решил, что пригодится для готовки! Его же пить невозможно! Ну и дырявая же у тебя голова!

Он со смехом выплеснул остатки вина в раковину, потом отобрал у нас с Мин бокалы и отправил их туда же. После чего скрылся за дверью и вернулся через минуту с бутылкой красного вина в руках. Вино оказалось великолепным, хоть и было чуть холодновато. Все еще посмеиваясь, Роберт принялся раскладывать вилки и ложки на столе, где уже лежали салфетки из разноцветной соломки, между которыми красовались две красные свечи, воткнутые в бутылки, и баночки с горчицей и кетчупом.

— По-моему, все готово. — Мин выключила огонь. — А где дети? Ах да, вот и они… Вильям, иди познакомься с Дианой.

Чего в моей жизни явно недоставало, так это общения с детьми. Собственно говоря, я не имела с ними дела с тех самых пор, как сама закончила школу. Те из моих приятелей, кто успел уже обзавестись детьми, оставляли их на нянек или гувернанток, так что никакого опыта у меня не было. И теперь я заметно нервничала. Вильям оказался долговязым, светловолосым мальчиком, казавшимся старше своих двенадцати лет. Уже сейчас он был очень красив, унаследовав тонкие черты от обоих родителей. Глядя на него, я живо представляла себе, каким был Роберт в молодости. Нисколько не смущаясь, Вильям с вежливой улыбкой пожал мою руку.

Во внешности девятилетней Элинор не было абсолютно никакой привлекательности. Какого цвета ее глаза, было невозможно разобрать, поскольку они прятались за толстыми линзами очков, дужки которых, неприятно розового цвета, вероятно, должны бы казаться как можно более незаметными, но вместо этого, напротив, с какой-то наглой назойливостью лезли вам в глаза. И вдобавок она была жирной. Другого слова и не подберешь — не пухленькой, ни пышечкой, ни даже толстой… даже не крепко сбитой — напротив, тело ее казалось рыхлым, к тому же подпирали его такие же толстые, похожие на трамбовки, ноги, а талии не было вообще.

— Руки мыли? — поинтересовалась Мин, расставляя на столе тарелки.

Дети, сделав вид, что не слышали, уселись за стол и принялись переругиваться, споря, кому первому достанется кувшин с водой.

Дверь скрипнула, и на кухню, стуча когтями, вошла самая большая собака из всех, каких я когда-либо видела. Хотя я никогда не была жестока с животными, но мало что знала о собаках да и не особенно их любила. У этой вдобавок были челюсти, при виде которых любой тигр просто посинел бы от зависти, а косматая шерсть вставала дыбом при каждом вздохе. Она была совершенно черной, как ньюфаундленд. Увидев меня, она замерла на месте как вкопанная и издала хриплое, клокочущее рычание.

— Это Хэм, — успокоила меня Мин. — Не валяй дурака, Хэм, иди сюда. Сидеть! И прекрати немедленно рычать на Дэйзи! Смотри, будешь так вести себя, не понравишься ей!

— Не совсем обычное имя для собаки[8], — со смехом заметила я, желая развеселить детей. — Похоже, ваш песик без ума от ветчины?

Вильям покровительственно засмеялся:

— Хэм — это сокращенно от Хэмлет (Гамлет). И к тому же это девочка.

— Ее уже назвали так, а уже потом она попала к нам, — объяснила Мин. — Возможно, потому, что она черная. Наверняка не знали, что она сука. А мы решили, что если начнем звать ее по-другому, то бедняжка окончательно запутается. Новые хозяева, новое имя. Она просто лапочка.

Мы с Хэмлет разглядывали друг друга. Выдавив из себя самую довольную улыбку, на какую только оказались способны мои дрожащие губы, я погладила Хэм по огромной кудлатой голове. Вместо ответа она шумно плюхнулась на пол возле меня.

Я попыталась было незаметно отпихнуть проклятую псину, но Хэм, вместо того чтобы уйти, устроилась поудобнее и с обожанием уставилась на меня. Вилка Роберта, звякнув, упала на пол. Он нагнулся, чтобы поднять ее.

— Господи, какая вонь. Опять эта собака! Интересно, какой дрянью ты ее кормишь, что от нее так несет?

— Понимаешь, дорогой, я забыла купить ей мясо, — принялась оправдываться Мин. — Поэтому пришлось отдать ей вчерашний картофель. Перемешала его с остатками капусты. По-моему, ей понравилось.