Скандальная репутация - Элизабет Пауэр

— Их родители? — недоверчиво пробормотала Шеннон. Значит, Софи — его сестра? А она думала...

— А вот и Кейн!

Она попыталась принять непринужденный вид.

— Ты ведь еще приедешь к нам, Кейн? — Эмили повисла на руке Кейна и умоляюще заглядывала ему в глаза. — А ты, Шеннон? Ты должна уговорить Кейна, чтобы он взял тебя с собой.

Шеннон постаралась выжать из себя вежливую улыбку. Она посмотрела на Кейна, и улыбка застыла у нее на лице. Ей показалось, что так грозно он еще никогда на нее не смотрел. Вряд ли он привезет ее сюда еще хоть раз.

— Почему ты не сказал, что Софи твоя сестра, — упрекнула она его, когда они сели в машину.

— А ты и не спрашивала, — ответил он кратко и больше не сказал ни слова за всю дорогу. Он был сердит на Шеннон из-за того, как она вела себя у Колтранов.

Когда машина остановилась у причала, он вышел, открыл дверцу и подал ей руку. Шеннон очень хотелось отправить подальше и его яхту, и его безупречные манеры, но она сдержалась. Гордость не та вещь, которую можно себе позволить, когда твой счет в банке закрыт и ты даже не можешь купить билет на самолет. Она неохотно поднялась на борт.

— Пожалуй, я приму душ, — сказала Шеннон, пытаясь улизнуть в свою каюту, чтобы спастись от Кейна. От его взгляда ей становилось страшно.

— Нет, не примешь! — Он преградил ей путь и схватил за руку, когда она попыталась убежать. — Пока не объяснишь мне, что за представление ты сегодня устроила.

— Что ты себе позволяешь? — Она попыталась высвободиться, хотя хорошо знала, что ей это не удастся. — Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Не понимаешь? — Кейн невесело улыбнулся. — Давай я тебе напомню: «Было бы неплохо, если бы они хоть иногда пользовались тарелками!» — сказал он, подражая ее речи. — А потом был бассейн!

— Бассейн? — повторила она в ужасе. Все, что она могла сделать, спасая свою гордость, — это притвориться, будто ничего не произошло. — В чем дело, Кейн? Вряд ли тебя это шокировало.

— Какая разница, что чувствовал я? — прошипел он. — Истер и Барт — мои друзья.

Шеннон хотелось провалиться сквозь землю. Вместо этого она гордо встряхнула головой, рассыпав золотые волосы по плечам, и дерзко сказала:

— Кажется, они не возражали.

— Потому что они слишком вежливы, чтобы возражать, когда бесстыжая девчонка оголяется у них на глазах.

— Я не оголялась!

— Нет? А как ты это называешь? — Он побелел от гнева. — Твой купальник уместен только в спальне или на пляже. После того, что ты вытворяла, я думаю, у них не осталось никаких сомнений, что мы любовники.

Так вот в чем дело!

— О боже! — она вырвалась и побежала вниз, в свою каюту, но наткнулась на закрытую дверь. Кейн уже стоял сзади.

— Ради бога, Шеннон! — Он развернул ее к себе лицом. — Неужели ты не понимаешь, что вести себя так — значит подтверждать все то, что о тебе пишут?

— Мне плевать! — Слезы наворачивались на глаза. Потому что его уважение, и ничье больше, было для нее главнее всего на свете.

— А мне нет! — прорычал он.

— Почему? — с горечью спросила Шеннон, понимая: она только что уничтожила те остатки уважения, которые, возможно, он питал к ней. — Я бросила тень на твою безупречную репутацию?

— Потому что я думаю о тебе! Когда ты наконец вырастешь и поймешь, что вовсе не обязательно быть сногсшибательной и дерзкой, чтобы привлечь внимание мужчины?

— Внимание? — Она не могла перестать говорить глупости. — Кто и добивался сегодня мужского внимания, так это точно не я. Ты заметил, какими глазами она на тебя смотрела?

— Ты же сама сказала, что нам всем когда-то было семнадцать! Я взрослый мужчина и в состоянии проигнорировать приставания подростка. Но ты тоже должна понимать, что ты делаешь! И ты знала, что делала!

— Знала? — почти беззвучно прошептала Шеннон вне себя от страха. Она думала, что поступает правильно, пока не столкнулась с последствиями. И теперь она не знала, как быть. — Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Не понимаешь? — ухмыльнулся он. — Тогда я объясню тебе.

Она испуганно вскрикнула и попятилась. Не обращая внимания на ее страх, Кейн схватил Шеннон и прижал к себе. Она уперлась ладонями в его мощную грудь, пытаясь оттолкнуть его, и отворачивалась, стараясь избежать поцелуя. Он схватил ее за волосы, оттягивая голову назад, чтобы она не смогла сопротивляться, и накрыл своими губами ее губы. Она протестующее застонала. Шеннон хотела его, но только не так, не со злости.

Он толкнул ее на кровать. Когда Шеннон ощутила на себе его тяжесть, она застонала и, когда он снова начал целовать ее, со всей страстью ответила на поцелуй. Как же долго она мечтала об этом! С того самого момента, как увидела его в кабинете отца.

Его руки скользнули под ее жакет, гладили обнаженную грудь, заставляя Шеннон стонать от наслаждения. Она обхватила Кейна ногами, расстегнула его ремень, желая прижаться к его теплому телу, сгорая от нетерпения.

— О, Кейн, пожалуйста! Возьми меня! — простонала она.

Ее страстная просьба вернула ему способность думать. Что он делает? Кейн поднял голову, посмотрел на нее. Она похожа на падшего ангела. Он намотал прядь ее золотых волос на палец. Чуть прикрытые глаза Шеннон светились желанием и мольбой. И один бог знал, как он хотел доставить ей то удовольствие, о котором молили ее глаза. Но Кейн не собирался поддаваться ее чарам. Ни за что, как бы красива и соблазнительна она ни была. Он не хотел быть просто очередным ее любовником, ее трофеем.

— Нет, — он нежно поцеловал Шеннон в лоб.

— Нет? — спросила Шеннон дрожащим голосом. Она не могла поверить в то, что слышит. — Что значит «нет»?

Она выглядела такой очаровательной в своей растерянности, что ему захотелось снова опрокинуть ее на кровать, обнять, поцеловать и сделать то, чего они вдвоем так хотели, сделать так, чтобы на ее прелестном личике больше не было такого печального выражения. Он с трудом взял себя в руки.

— Я бы хотел забыть все свои принципы, Шеннон. Но не могу. Я не имею привычки спать с дочерьми своих партнеров по бизнесу. Это неэтично, к тому же портит деловые отношения.

— Ты!.. — Гнев заблестел в ее глазах. Дрожащими руками она застегивала молнию на брюках. — Когда это ты начал думать об этике?

— Примерно пять минут назад.

— Ублюдок! — Она покраснела от злости.

— Я был бы большим ублюдком, если бы продолжил и взял то, что ты так щедро предлагала. — Он возвышался над нею как божество, холодное, безразличное и такое далекое. — В конце концов, разве ты не так же хотела со мной поступить?

Она была потрясена до глубины души: неужели он думает, что она способна на такое?