Рассказы мыла и веревки - Максимилиан Борисович Жирнов

спустился на первый этаж. Начальник отдела кадров – женщина средних лет с маленькими и яркими, как у куклы, губами, швырнула на барьер трудовую книжку.

У Сани потемнело в глазах:

– Анна Павловна, за пьянство? Почему? Я же не пью!

Две девочки-сотрудницы разом подняли птичьи головы и, как по команде, ехидно ухмыльнулись.

– Не моя забота, – равнодушно сказала начальница. – Сидор Андреич лично распорядился.

– А как же акты, экспертиза? Я напишу заявление в прокуратуру!

– Пожалуйста, если деньги лишние! Кого будут слушать – тебя или уважаемого человека со связями? Еще вопросы есть?

– А… нет, все. Спасибо, – почему-то захихикал Саня и осторожно, по миллиметру, закрыл дверь. Вахтера – пожилого мужчину в проволочных очках он едва заметил.

Саня шагал по городу, как во сне, и прохожие шарахались от него, словно от прокаженного. Нещадно палило летнее солнце, тополиный пух неподвижно лежал на тротуарах, словно свежевыпавший снег. Но Саня ничего не видел и не чувствовал – он дрожал, будто на улице стоял лютый мороз.

По дороге Саня заглянул в больницу.

– Сегодня не приемный день, – резко ответила регистратор.

Она встретилась взглядом с Саней и тут же подавилась собственным языком.

– Наденьте халат и поднимитесь на второй этаж, – только и пролепетала испуганная женщина.

Саня поднялся по лестнице с выщербленными ступенями. Какой-то старик в больничной пижаме шарахнулся от него. Медсестра покрутила пальцем у виска.

Саня вошел в палату. На постели лежал ребенок, высохший, как мумия – кожа и кости. Огромные, наполненные болью голубые глаза напряженно смотрели в потолок. На лице застыло выражение невыносимой муки. Саня коснулся хрупкого тельца и позвал: «Миша! Мишенька!» Малыш едва пошевелился и вдруг пронзительно закричал, словно это движение причинило ему нестерпимую боль.

Саня выскочил в коридор:

– Сестра! Сестра!

Ему ответила толстая пожилая женщина в чепце с красным крестом:

– Чего разорался? Сейчас полицию вызову!

Саня указал пальцем на дверь палаты. Ребенок уже утих, но только потому, что сил на крик у него уже не оставалось – он только глухо подвывал, как раненый волчонок. Тонкие, как веточки, пальчики вцепились в простыню.

Медсестра равнодушно пожала плечами:

– И что я могу? Кеторол вколола, все без толку. Наркоты не будет до следующего понедельника. Мать за ней поехала, может, достанет у барыг?

Не в силах более выносить мучительные стоны сына, Саня спустился по лестнице, повесил халат и, размахивая руками, словно развинченный робот, пошел домой.

***

Первым делом Саня открыл оружейный сейф. Достал «Сайгу», загнал в ствол патрон и прижал дуло к подбородку. Обвел последний раз комнату, задержал взгляд на фотографии голубоглазого малыша на коленях маленькой черноволосой женщины и замер…

На столе, возле телевизора, стояла икона. Суровый ангел держал в руке огненный меч. Саня усмехнулся, но вдруг понял, что не может нажать на спуск. Руки не двигались, словно парализованные.

– Ты не можешь уйти просто так, – совсем рядом раздался чей-то ласковый голос.

– Это как? – удивился Саня и покрутил головой. Рядом с ним стоял розовощекий мальчуган в строгом костюме.

– Сам догадайся, – сказал он. – У тебя есть оружие.

– Я не могу! Мой сын…

– Не думай об этом, – размеренно проговорил мальчик. – У тебя больше нет ребенка. Считай, что он мертв.

– Как… мертв? – Саня не поверил своим ушам.

– Врачи дурят тебя, тянут время и деньги. Вряд ли твой сын переживет этот год. Жены у тебя тоже нет. После смерти ребенка она сядет на иглу. Дальше объяснять?

– Не надо. Может, я смогу ее поддержать?

– Чем? У тебя нет даже квартиры. Не пройдет и трех месяцев, и вы окажетесь на улице. Но если ты сделаешь все, как надо, я обещаю: твой сын не будет страдать.

– Кого надо… убрать? – глухо спросил Саня.

– Всех. Иди и воздай каждому по делам их.

Саня достал из шкафа охотничий костюм, полностью снарядил два магазина и связал их изолентой. Оставшиеся патроны рассовал по карманам. Положил «Сайгу» в чехол для удочек и вышел на улицу. Пожилая соседка выскочила на лестничную клетку, с удивлением посмотрела вслед и махнула рукой. Вызвать полицию ей не пришло в голову.

***

На пути Сани стеной встал вахтер:

– Распоряжение Сидор Андреича! Тебя пускать не веле… – Саня двинул прикладом и старик мешком рухнул на пол. Это был первый выживший. Из трех.

Первыми погибли девочки – сотрудницы отдела кадров. Саня дважды выстрелил, и они распластались на полу, точно сломанные куклы. Анна Павловна бросилась к служебному входу. Картечь швырнула женщину через стол, она сбила головой новый монитор и упала на кресло. Юбка задралась, обнажив стройные загорелые ноги. «Она же недавно приехала из Турции!» – промелькнула мысль.

Одна из девушек захрипела и оскалила окровавленные зубы. Что-то забулькало, во рту надулся и лопнул алый пузырь. Из-под стойки растеклась лужа крови. Саня отступил к двери, брезгливо глянул на дело своих рук, поднял ружье и, ступая равномерно, механически, зашагал к лестнице на второй этаж.

По коридору мчался Сидор Андреевич. Увидев перед собой смерть, он попятился, раскрыл рот и бухнулся на колени, умоляюще сложив руки. Выстрел буквально снес ему голову. Кровь и ошметки мозгов брызнули на стену.

В кабинете никого не было. На всякий случай Саня выстрелил в шкаф. Дверца распахнулась, и на пол рухнул Петюня. Его комбинезон словно облили красными чернилами. Не говоря ни слова, Саня добил бывшего друга и двинулся дальше.

Дверь бухгалтерии распахнулась. Из помещения выбежала полная женщина в очках – главный бухгалтер. Выстрел – и она, коротко ахнув, покатилась по ламинату и засучила ногами. Очки так и остались на побелевшем лице. Саня безразлично наблюдал, как она царапает ногтями пол, как грузное тело содрогается в предсмертных конвульсиях. Он тронул ее стволом ружья и открыл следующую дверь.

Серверная оказалась пустой: наверное, системный администратор в отпуске. Лето же. Впрочем, убивать наивного, вечно занятого компьютерными железками тщедушного паренька Сане совсем не хотелось.

Он сменил магазин, без суеты прошел в ремонтный цех и спокойно, как в тире, расстрелял бригаду – трех слесарей и механика. Утром именно эти люди сцепляли грузовик с тягачом. Никто из сильных, здоровых мужчин даже не попытался отобрать у оружие у своего убийцы: все приняли судьбу покорно, будто добровольно приносили себя в жертву.

Кто-то негромко всхлипнул. Саня заглянул под стол: Светка – юная девушка-учетчица, сжалась в комок ужаса. Огромные глазищи, казалось, занимали половину лица.

– Вылезай! – крикнул Саня. – Ну!

Девушка встала, придерживая руками выпирающий живот. Саня ткнул в упругое пузо стволом:

– Зачем он тебе, Светка? На муки адовы? Всю жизнь страдать, а потом сдохнуть