Куплю твою жизнь - Елена Рахманина

— Он вас ждёт, — улыбнулась девушка, а затем помогла нам снять верхнюю одежду.

Мы прошли вглубь дома. Внутри он такой же белый, как и снаружи. Холодный. Оказывается, мне куда ближе восточный колорит особняка семьи Сабурова.

Девушка провела нас в светлую гостиную. На диване сидел мужчина лет пятидесяти, рядом с ним женщина — его ровесница, похожа на него, как родная сестра. Оба со светлыми волосами, только его с сединой, а её — нет. Очевидно, что хозяева этого дорогого жилища.

Стоило нам войти, как взгляды обратились в нашу сторону. Точнее — в мою. Стало не по себе. Они оценивали меня, словно я корова на ярмарке.

— Что здесь происходит? — спрашиваю у Сабурова.

Мужчина поднимается, чтобы пожать Ратмиру руку. Глаза незнакомца загораются странным огнём. В котором я вижу страх.

На свой вопрос ответа я не получаю.

— Рад с тобой познакомиться, Серафима, — протягивает мне руку, а я просто смотрю на неё, мои — повисли как плети. Возникает неловкая пауза. Он сжимает пальцы и убирает руку.

Он мне не нравится. В его взгляде есть нечто странное. Колючее и неприятное, но в то же время я вижу его попытки скрыть эти чувства. Интересно, Ратмир замечает их?

— Что здесь происходит? — спрашиваю уже громче, на этот раз обращаясь ко всем присутствующим.

— Присаживайтесь, — указывая на диван напротив, говорит мужчина.

Ничего иного не оставалось. Сабуров уселся с таким видом, будто это он хозяин дома. Заняв своим мощным телом добрую половину дивана. Я опустилась рядом с ним. Ища поддержки. Но понимала, что зря.

Нам предложили напитки, но я отказалась. Сабурову принесли кофе. Мы чего-то будто ждали. И когда белые двери гостиной распахнулись, мой взгляд метнулся к ним.

В комнату вошла женщина, и вслед за ней девочка в бледно-розовом платье с пышной юбкой. Мы с Аней всегда смеялись над такими нарядами, не представляя, куда в наше время их можно надеть. Разве что на чаепитие со Шляпником. Сама бы Аня никогда в жизни подобное не выбрала.

Я её даже поначалу не узнала. В моей голове не укладывалось, что я могу встретить её в обстановке этого роскошного дома. Тело всё поняло раньше мозга. Туфли проскользили на месте, когда я резко поднялась, едва не упав, и побежала к Ане. Она тоже смотрела на меня широко распахнутыми глазами. Должно быть, мой наряд вызвал у неё ту же реакцию.

Мы ударились, потому что обе налетели друг на друга. Я смяла её худощавое тельце, жадно вдыхая запах её волос. Словно боялась, что мне подсунули какую-то другую девочку. Сама даже не поняла, что плачу. Напряжение минувших дней разорвалось внутри, потекло по венам, отпуская. И я не могла сдержаться.

И сестра, видя мои слёзы, тоже заревела. А я от её плача ещё сильнее. Как же страшно мне было за неё. Как жутко. И как хорошо стало сейчас, стоило увидеть её целой и невредимой. Я ощупываю её пальцами, словно опасаясь, что где-то есть ранка, которую глаз мог пропустить.

Только рана в её взгляде. Слишком взрослом для её детского личика. Она так же, как и я, не представляет, что происходит.

— Как ты здесь оказалась, я не понимаю!? — сжимаю её плечи, заглядывая в светлые глаза. Наблюдая, как на длинных ресницах повисли слёзы.

— Меня удочерили, — обиженно отвечает, тихо. Чтобы никто не слышал.

Размышляю о том, чтобы взять её за руку и увести отсюда. Я ни черта не соображаю, вокруг творится хаос, а мы в его эпицентре. Но одно я знаю точно. Не хочу, чтобы Аня оставалась здесь.

У меня есть тысяча вопросов, которые хочется ей задать. Почему она ни разу не позвонила мне? Почему не вышла на связь? Причина была, но какая? Как её могли удочерить в такие сроки? Это же не законно! Или богатым закон не писан?

— Я не знаю, кто вы, — обращаюсь к мужчине, поднимаясь, — и какое отношение имеете к моей сестре, но она с вами не останется.

Внутри меня буря бьётся о скалы. Чувствую, что готова разорвать любого, кто посмеет приблизиться ко мне и Ане. Перевожу взгляд на Сабурова. Он сидит, как сидел. Вольготно и спокойно. Наблюдает за мной. Мне бы хотелось верить, что он мне поможет. Но его вид говорит об обратном. Он не на моей стороне.

— Серафима, сядь, — приказывает мне Сабуров. В его голосе холодная сталь. Сглатываю слюну, ощущая, как решимость тает. Куда я уйду, если он против?

— Серафима, выслушайте нас, — просит мужчина.

Опускаю взгляд на Аню. Она пойдёт со мной куда угодно. В груди бухает сердце, и пульс в виски.

— Наташа, уведи пока Анечку, — отдаёт распоряжение мужчина предполагаемой супруге.

Я сильнее сжимаю пальчики сестры.

— Аню у вас никто не отнимет, Серафима, но нам нужно поговорить с вами, — пытается вразумить меня.

— Один раз уже отняли, — задираю упрямо подбородок.

Мой взгляд мечется с незнакомца на Сабурова, к женщине, которая направляется в мою сторону. Ощущаю себя загнанной в угол.

— Пойдём, Анечка, — словно к собаке с лакомством в ладошке и поводком за спиной, обращается женщина к сестре. Вкрадчиво, с милой улыбкой. Впрочем, улыбка у неё действительно милая и располагающая. Она тут единственная похожа на человека.

Сестра смотрит на меня, ожидая моего решения. Деваться особо некуда.

— Всё будет хорошо. Я никому тебя не отдам, — заглядываю в её глаза, донося информацию. Чтобы она верила в меня. Секунду колеблется. Кивает. Верит.

Её уводят. Мы остаёмся втроём.

Больше не понимаю, кто друг. Кто враг. Поведение Сабурова выбивает из колеи.

Сжимаю челюсть, ожидая обещанной речи.

— Ну, — подстёгиваю, теперь смотря в глаза только незнакомца.

— Присядь, — кивает на диван. Во мне кровь бурлит, я едва не прыгаю, стоя на месте, от переизбытка чувств. Пытаюсь справиться с собой и медленно, подрагивая каждой мышцей, сажусь рядом с Сабуровым под его пристальным взглядом. Не смотрю на него, но хорошо чувствую.

— Аня — моя родная дочь, — говорит Николай Сергеевич.

Но я до этого уже успела догадаться. Зачем ещё могла ему потребоваться девочка.

— Что-то вы о ней долго не вспоминали, — моя верхняя губа приподнимается от испытываемого отвращения.

Он качает устало головой. Не соглашаясь со мной. Отрицая мои слова.

— Я ничего не знал о ней, пока не объявилась ваша мать. Снова. Много лет назад она сбежала от меня вместе с моим бухгалтером. Обобрав меня. Будучи уже беременной. Ничего мне об этом не сказав. Не знаю, каким был их план, искать их я не стал. Недавно у неё закончились деньги, и она ко мне обратилась. Рассказала про дочь и шантажировала её местонахождением, — он замолкает на мгновение, а затем продолжает: — И нашей связью.